– Жар... – запинаясь, прошептал он, – мне кажется, немного спал?
Гарриет попыталась что-то сказать, но губы у нее вдруг задрожали, а из глаз ручьем полились слезы.
Джем потрогал губами лоб дочери – он был холодный! Юджиния открыла глаза.
– Папа, – чуть слышно прошептала она.
Джем подхватил ее на руки и крепко прижал к груди.
– Как ты себя чувствуешь? – надтреснутым голосом спросил он. От волнения в горле у него что-то пискнуло.
Юджиния устало уронила голову на плечо отца.
– Знаешь, я голодная как волк, – смущенно призналась она.
Чуть хрипловатый смешок, который издала Гарриет, был до такой степени не похож на ее обычный смех, что у Джема от жалости сжалось сердце... Он радостно засмеялся и вдруг почувствовал, что щеки у него мокрые. И только тогда догадался, что плачет.
– С тобой все будет в порядке, – прошептал он, судорожно прижимая к груди маленькое, исхудавшее тельце. – Гарриет, она скоро поправится!
Гарриет снова засмеялась.
Он повернулся к ней. Радость, переполнявшая Джема, была так велика, что ему казалось, его сердце не выдержит и вот- вот разорвется.
– Я люблю тебя, – вдруг вырвалось у него. – Ты это знаешь?
Бледные до прозрачности щеки Гарриет чуть заметно порозовели.
– О... – протянула она.
– Мы оба тебя любим – и я, и Юджиния. Ты наш Гарри... наш любимый Гарри!
Но Юджиния уже снова провалилась в сон. Осторожно опустив дочь на постель, и бережно укутав одеялом, Джем сел в качалку и притянул Гарриет к себе на колени.
Она устало уронила голову ему на плечо и затихла. Они долго сидели молча, глядя на догорающее в камине полено. Наверное, прошло не меньше часа, прежде чем он снова услышал ее голос, нежный, словно поцелуй:
– Я тоже люблю тебя, Джем.
Он стиснул ее так, что ей стало трудно дышать.
Глава 36 Игры
16 марта 1784 года
Вечером следующего дня
Джем бесшумно выскользнул из спальни Юджинии, и ноги сами понесли его в комнату Гарриет. Сердце у него пело. Кризис миновал. Юджиния чувствовала себя намного лучше.
Скоро она поправится. Доктор тоже так сказал. Опасность миновала – Юджиния будет жить.
В коридоре его нагнал спешивший куда-то мистер Эйвери.
– Игра без вас уже не та, что раньше. Нам очень вас не хватает, Стрейндж, – покачав головой, сказал он. – Кстати, как ваша дочь?
– Уже лучше. Возможно, я даже сегодня вечером составлю вам компанию.
– Кстати, вы не видели Коупа? Не знаете, он присоединится к нам сегодня вечером?
– Конечно. Можете не сомневаться.
Эйвери принял это со своей обычной невозмутимостью.
Сердце у Джема пело. Очень скоро их жизнь вновь войдет в привычную колею. Если, конечно, не считать того, что она уже никогда не будет такой, как прежде, потому что все изменилось. Вся его жизнь изменилась – ведь теперь у него есть Гарриет.
Кое-как отвязавшись от Эйвери, Джем выждал какое-то время и толкнул дверь в комнату Гарриет.
Сидя за столом, та писала что-то. Джем на цыпочках подкрался к ней сзади – в глазах его прыгали смешливые чертики. Он осторожно потянул за кончик ленты, стягивающей ее волосы, и они рассыплись по плечам.
– Я уже соскучился, – глухим от нетерпения голосом прошептал он. – Ты даже представить себе не можешь, как мне тебя не хватало!
Гарриет на мгновение застыла, наслаждаясь его близостью. Потом обернулась – на губах ее играла обольстительная улыбка.
Джем, задыхаясь, опрокинул ее на стоявшую тут же, в двух шагах от них, кровать... Он хотел любить – и одновременно видеть ее, наслаждаться ее изящным соблазнительным телом. А Гарриет... Гарриет, похоже, желала этого ничуть не меньше, чем сам Джем.
Отбросив всякий стыд, забыв о скромности, она раскинулась перед ним, обвив ногами его бедра, предлагая ему себя точно изысканное лакомство, – и Джем, не задумываясь, откликнулся на ее призыв.
Но если он рассчитывал, что она будет молчать, то здорово ошибался – возможно, другая женщина нашла бы в себе силы воздержаться от комментариев, но Гарриет не была бы Гарриет, если бы смогла держать рот на замке.
– Глубже! – облизнув губы, скомандовала она. Губы Гарриет, вишневые, чуть припухшие, сводили Джема с ума. Рывком, вонзившись в нее, он со стоном впился поцелуем в ее рот.
Когда они любили друг друга – то жадно и просто, то неспешно и изощренно, – всем существом его овладевало пронзительное, непередаваемое словами ощущение. Описать то, что он чувствовал в такие минуты, было невозможно.
Да он и не пытался. Вместо этого Джем дал Гарриет подремать несколько часов, а потом принялся осторожно тормошить ее.
– Вставай, Гарриет, – приговаривал он. – Пора просыпаться.
Гарриет, что-то проворчав, попыталась сунуть голову под подушку. Губы у нее припухли и слегка потрескались – виной этому были неистовые поцелуи, которыми осыпал ее Джем. Он вдруг почувствовал, как в нем вновь просыпается возбуждение. И, как большинство мужчин на его месте, молниеносно прикинул, что лучше – повторить все заново или подождать? Подождать, ответил он себе.
– Натягивай снова свои панталоны, – скомандовал он. – Нас ждут.
– Кто же? – сонно пробормотала она.
– Игра. Ты забыла? – проговорил Джем, поцеловав ее. – Держу пари, они уже соскучились по нас с тобой. Я дал слово, что вечером мы оба присоединимся к ним за карточным столом.
Гарриет сонно заморгала.
– Игра все еще продолжается? Без тебя?
– Конечно. А ты как думала?
– И они уверены, что сегодня ты составишь им компанию?
–Да. Они надеются, что хозяин дома и мистер Коуп вместе с ним снова примут участие в игре. Я уже сказал Поуви, чтобы оставил за нами места под номером семь и восемь. – Джем украдкой скользнул взглядом по бедрам Гарриет и с трудом подавил вздох.
Смерив его неодобрительным взглядом, Гарриет села в кровати.
– Ты хочешь сказать, что вся эта одержимая игрой толпа безумцев все еще торчит в доме? – недоверчиво переспросила она. – Неужели ты действительно дал слово, что сегодня вечером присоединишься к ним за карточным столом?
– Неужели игра тебе надоела? – вопросом на вопрос ответил Джем, вставая на ноги. – Конечно, я могу пойти и один, если тебе не хочется, но мне кажется, им здорово не хватает тебя. Впрочем, уверен, Поуви без труда найдет желающего занять кресло под номером восемь. – Джем подошел к камину. – Кстати, забыл тебе сказать... Юджиния сегодня за ужином съела два яйца!
