Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
„Да, но я каждый листик — не буду, нет… кто-то их ещё нумеровал, в фильме Гринуэя… каждый листик…“, „…у меня они все подписаны“… пасись, детка… „мой друг, я искренне жалею того, кто в тайной слепоте прошёл всю длинную аллею и не заметил на листе…“… но всё уже, всё, ты посмотрел — на жилки зелёных… wild palms… хиромант-ботаник… я не знаю, что ты там увидел, но знаю, что больше всего тебе хочется здесь остаться, постучаться вон в тот домик… „но нам остановиться не дано…“» — и, подхватив лежавший в траве обтекаемый чемодан, персонаж, не растворившийся под завязку в сыром пейзаже — как было, наверное, задумано… зашагал всё-таки к железнодорожной станции.
Через день, хотя программа командировки была всё ещё довольно плотной и днём, в Сити, он уставал, а потом ещё и простудился, поднялась температура — в чём он был не уверен, пока Коля — его «партнёр по переговорам» — не заставил его померить…
После чего зазвал его к себе домой — вместо обещанной прогулки в «Солянку» — и отпаивал там какими-то странными настойками, которые он сам изобретал, спирт на укропе, что-то странное, да, кубический графинчик, где укроп казался деревцами, лесополосой… ну да, такой маленький аквариум…
— А там внутри такой Укропинск… — сказал Паша, поворачивая в руках графинчик…
— Ты хотел сказать — Урюпинск, — усмехнулся Коля…
Коля рассказал про то, как тяжело он работал в позапрошлом году, так что, выбравшись наконец в отпуск на Крит, пережил там своеобразный «блэкаут»: три раза набрал неправильно пин, после чего мобильный был заперт, контрольный код он тем более не смог вспомнить и — забросил телефон в угол комнаты, пошёл на море, а там… он подумал, что ФИО, которые он помнит, на самом деле тоже неправильные, и вообще ничего, кроме ФИО, он не мог вспомнить, и ему казалось, что он просто всегда вот здесь сидел и смотрел на эту воду, со времён сотворения воды и суши… И потом в интернет-кафе он долго не мог решиться набрать себя в «Гугле»… потому что ему казалось, если он и там три раза ошибётся… то всё тогда будет очень серьёзно, и, в отличие от мобильного, неизвестно ведь, кто тут провайдер…
Всё это он рассказывал Паше, угощая его и опаивая теперь (заметив, что его настойки Паша пьёт с внутренним усилием) уже просто коньяком.
— Ты не гаджет, — повторял ему Паша и снова кашлял…
— Ты молодой, — говорил Коля, — у молодых коньяк простуду снимает на раз, вот увидишь — завтра будешь здоров.
— Да я уже и так как бы… — говорил Паша, и они снова чокались…
Но на следующий день снова всё потекло: сопли, пот семью ручьями… Особенно в метро, где у него было уже полное ощущение, что он под водой…
В каком-то магазине, выйдя из метро наугад, он купил новую рубашку, почти без синтетики… но она почти сразу стала такой же мокрой, как предыдущая.
Вернувшись в метро, он почувствовал слабость, его клонило в сон, но до гостиницы было так далеко… что он решил просто проехать ещё несколько остановок, благо людей в вагоне было немного, и он сидел… Проехать, а потом вернуться… Чтобы расположиться поудобнее, расслабиться, чтобы развалиться, чтобы не развалиться… в общем, зачем-то он машинально просунул локоть между краем бортика и металлическим поручнем, повторявшим контур… бортика, возле которого Паша и сидел, с закрытыми глазами, полулежал, задрав голову и немного приоткрыв рот… И когда он услышал, что следующая — конечная, и попытался «сгруппироваться» на выход, ничего не вышло — рука застряла… она не вынималась… как он ни дёргал, нет… расстояние между изогнутым поручнем и перегородкой оказалось слишком мало, обратно рука не проходила, никак…
Паше представилось, как он сейчас заедет в глубину, в депо… не то чтобы он боялся темноты — просто в этом состоянии такие идиотические приключения ни к чему… и там, наверно, холодно… а он мокрый, как из-под душа…
— Вы не можете укусить мою руку? — сказал он девушке, которая была с другой стороны бортика… Стояла там, хотя были свободные места на мятых дерматиновых сиденьях… но ей читать было, наверно, удобнее стоя… больше входит… она читала какую-то толстую книгу, название которой Паша отсюда не видел…
— Ну, или уколоть? — сказал он… уже вдогонку: девушка захлопнула книгу и быстро прошла к двери, Паша видел теперь её спину, серый короткий пуховик, длинные каштановые волосы…
А после слова «уколоть» она решила уйти ещё дальше — к другой двери — и прошла мимо него по салону, и Паша, несмотря на свой насморк, почувствовал ветерок-запах её духов… и крикнул:
— Булавкой! Я не могу без этого выдернуть руку! — но девушка стояла уже далеко, и снова — повернувшись спиной…
И такая вот быстрая реакция на его слова… а может, и не только слова: Паша подумал, что у него сейчас к тому же тот ещё вид …
Реакция напомнила, как в другом метро, в Мюнхене… увидев, что читает девушка рядом с ним, на платформе, ожидая электричку, — «American Psycho», — там он сумел прочесть название, заглянув под книгу… и спросил:
— Вам нравится эта книга?
Девушка молча кивнула, и он тогда сказал:
— А вы не хотите поиграть в эту книгу? Ну, знаете, как играют в книги… у нас там, например, играли в «Хоббитов» в лесах… ну там разыграть всё это в ролях, такое, знаешь, живое кино…
Он вдруг понял, что говорит это в пустоту — он даже не заметил, как она встала и ушла, её, что называется, как ветром сдуло… и вот так же теперь, здесь, эту пассажирку, которой он предлагал — как она, наверно, подумала, тоже что-то подобное… но только при этом другую роль… мазохистом был бы он, да он и был… ему всё-таки удалось в конце концов, в последний момент, уже на конечной… выдернуть руку из капкана, да, но рука потом болела месяц… «Как будто она меня всё-таки укусила, — думал он, — ну а что было делать… не все волки, попав в капкан, способны сами отгрызть себе лапу…»
На конечной он подождал, пока поезд уехал, а потом прошёл дальше того зеркальца, что стояло на высокой ножке в конце платформы, несколько шагов в тоннель… Там снял куртку, свитер, рубашку и стал выкручивать… как после стирки, глядя в засасывающую темноту… и что-то как будто он снова вспоминал…
Да, этот внезапный «капкан» в вагоне только что… как бы напомнил ему об анизотропности пространства, а значит, и времени — пространство, время… и всё же (хотя он понимал, что это глупо… но всё было глупо, всё казалось каким-то матовым, бессмысленным и утомительно-глупым) он проехал в метро назад в этой желтоватой смеси времени и пространства… на десяток станций назад — в то место, где в его сознании была точка какого-то, пусть непонятного, но всё-таки отсчёта…
И там застыл в дверях и — так же, как на Планёрной — флору, долго созерцал здешнюю теперешнюю фауну, стоя на пороге заведения… в котором восемь лет назад намечалась траектория и где он, наверно, и в самом деле оттолкнулся тогда ногой от дна какой-то подземной Яузы… а не только пригубил виски, которое и было ценой — хотя бы и формальной — его бегства…
Да, «Дно реки», вот так оно и называлось, на шотландском, естественно, то есть на кельтско-гаэльском… да-да, Паша навсегда запомнил и этот странный вкус, и это название: BUNNAHABHAIN… прозвучавшее в устах Реша так неожиданно, что он тогда вздрогнул, приняв его в первый момент за какое-то издевательское «бу-га-га-га»…
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
