свой план работникам и поварам. Пусть подменяют друг друга, если устанут, например, ночью кто-то пойдёт спать поздно, кто-то встанет рано… Но процесс изготовления форм и приготовления конфет не должен останавливаться.
Получится что-то вроде конвейера и, таким образом, к моменту выезда на бал у меня будет достаточное количество мармеладных сердец.
Как только вопрос с конфетами становится более-менее понятен, начинаю заниматься платьем.
Красное так красное. Такого цвета у меня ещё не было, но почему бы ему не появиться в виде исключения?
Не ради какого-то ненормального, желающего охомутать герцогиню незаконными способами, а потому, что… у нас не так давно появились красители насыщенных оттенков и пора бы заявить об этом.
Времени, конечно, маловато, но и мастериц сэя Ларита прислала, аж пятерых. Ещё и Малия грозится им помочь. Должны успеть.
Весь день до самой ночи старательно сосредотачиваюсь на делах, не позволяя себе хандрить, но вечером не выдерживаю, тайком прокрадываюсь в комнату Алекса… и таки забираю его подушку.
Когда иду обратно в свои комнаты, сталкиваюсь в коридоре со стражей и парой горничных. Первая мысль смутиться, но вовремя себя одёргиваю и проплываю мимо с самым невозмутимым видом.
Мало ли зачем герцогине подушка?
Только закрыв дверь в собственную спальню, позволяю себе подушку обнять и втянуть её запах. Очень слабый аромат дождя и сандала кружит голову и заставляет губы растягиваться в улыбке.
Чувствую себя крайне глупо и, кажется, окончательно расстаюсь с иллюзиями. Мысли о свободе и самостоятельности кажутся мне всё менее привлекательными…
***
Утром совершенно не было аппетита. Я бы хотела списать это на волнение и беспокойства по поводу грядущего поездки на бал. Но на самом деле мои мысли заняты ожиданием встречи с голубоглазым сиятельством. Всего сутки без него, а мне уже кусок в горло не лезет. Даже готовя и обдумывая платье накануне, думала лишь о том, как он будет смотреть на меня… он же обещал не спускать с меня глаз.
Кажется, это первый раз, когда я еду на бал с предвкушением… хотя именно сегодня мне бы стоило больше всего нервничать.
Когда карета останавливается возле столичного королевского дворца, моё сердце бьётся вовсе не оттого, что снова предстоит отыгрывать роль уверенной в себе герцогини, коей я не являюсь, и не оттого, что предстоит с достоинством вынести колкие взгляды, льстивые улыбки и завистливые шепотки… моё сердце бьётся, потому что Алекс уже ожидает меня на ступенях главного входа, и как только лакей церемонно открывает дверцу, его сиятельство протягивает мне руку.
— Ваша светлость… — а дальше он осекается, старается незаметно сглотнуть и продолжает немного севшим голосом: — Позволите вас проводить?
Его потемневший взгляд говорит о том, что платье выбрано удачно. И это он ещё не видел аккуратный вырез на спине…
Вкладываю пальцы в тёплую ладонь.
Алексу пока ещё приходится опираться на трость и он слегка прихрамывает, поэтому идём не спеша.
— Как ты? — спрашиваю, когда мы оставляем позади первую волну удивлённых взглядом и оказываемся в более менее людном холле.
— Соскучился, Эм. Не хочу тебя отпускать.
— Кхм… Я, вообще-то, имела в виду твою ногу, — немного краснею и прикусываю щеку изнутри.
Больше всего на свете, мне хочется остаться с ним наедине, рассказать, что тоже скучала и попросить Алекса обнять меня... но если я сейчас позволю себе проявить слабость, то весь мой боевой настрой окончательно скиснет. А этого я допустить не могу.
— Нога? А, всё хорошо.
— Ты уже говорил с Зейн-Маликом? — перехожу на шёпот, боясь быть услышанной.
— Нет. Его ещё нет, а поговорить нужно с глазу на глаз. У меня с собой заключение из Королевской Алхимической Лаборатории и обе записки. Надеюсь, это впечатлит его в достаточной степени, чтобы он согласился с нашим планом. С другой стороны, для самого Зейн-Малика это даже хорошо. Он сможет оправдаться перед монархом тем, что у него просто не было возможности заранее обсудить ситуацию…
Мимо проходит пара пожилых дэй, едва не сворачивая головы. Приходится снова понизить голос:
— Алекс, сегодня на балу будут подавать особое лакомство. Мармелад.
— Его уже обсуждают впечатлительные юные дэи, — в бархатном голосе слышна тщательно сдерживаемая улыбка. — Одни говорят, что нужно съесть его, думая о своём возлюбленном. Другие, что нужно загадать романтичное желание, но обязательно в тот момент, когда раскусываешь сердце. Твоя идея?
Киваю.
— Вообще-то, легенда была немного другой, но… так даже лучше. На балу будут подавать мармеладные сердца разных цветов. Розовые, жёлтые, сиреневые, лиловые. Обычные конфеты. Но с собой я привезла ещё и красные. Таких больше нет. В красные конфеты я добавила…
— Я понял, что с ними, Эм. Ты умница.
Немного смущаюсь от его похвалы и снова прикусываю щёку, чтобы не выдать себя.
К счастью, эксперимент с конфетами удался и к моменту отправления моей кареты на бал, был подготовлен небольшой мешок чудных, пересыпанных мелким сахаром мармеладок.
Чтобы ничего не перепутать, красных сердец было сделано ровно 12 штук. Их я забрала сразу и с помощью шприца осторожно добавила в них капли “лёгкого сознания”.
Поэтому сейчас у меня с собой пара мешочков из вощёной бумаги, в которую и завёрнуты конфеты с сюрпризом. Они хранятся в глубоких карманах моего платья, скрытые под воздушными слоями алого моавина.
Незаметно достаю один из них и протягиваю Алексу. Он быстро прячет мешочек в карман сюртука и заговорщически подмигивает.
— Готова?
— Нет… то есть да. Конечно, да, — незаметно выдыхаю.
— Ничего не бойся, моя хорошая, я всё время буду поблизости.
Как только мы переступаем порог бальной залы и объявляют наши имена, шепоток удивления едва не перерастает в расползающееся по всему пространству шипение.
Взгляды окружающих скрещиваются на нас. Они настолько липкие и осязаемые, что, кажется, их можно пощупать. Изо всех сил сдерживаюсь, чтобы не передёрнуть плечами. До хруста выпрямляю спину и растягиваю губы в кукольной улыбке. Улыбке, отработанной годами моей прошлой жизни.
Не успеваем сделать и десяти шагов, как дорогу нам преграждает Райланд. Одна бровь маркиза слегка вздёрнута, а во взгляде играет смесь эмоций, которые я не успеваю разобрать. Отчётливо выделяются лишь превосходство и… раздражение?
— Полагаю, его сиятельство не только героически повредил ногу, но и слегка ударился головой? — всё внимание маркиза направлено на Алекса. — Иначе, как объяснить такую забывчивость. Разве Его Величество не ограничил вас в общении с её светлостью?
Рука Алекса под моей ладонью напрягается, но мне
