– Давай, Антоха! – пихает меня в спину Александр в сторону мужика.
– Кто? Я? – уточняю я на всякий случай.
– Угу!
Все понятно! Сейчас мужик в одного из нас шмальнет, а второй его обезвредит. Такой план был у этого Александра? Заебись, чо!
А теперь уже становится ясно, кто под раздачу попадет. Мужик вскидывает ружье, целясь в меня. Почему в меня? Почему не в Сашку?
Сердце падает прямо в трусы, но я отодвигаю сломанные доски от забора, и захожу на участок стрелка.
– Это частная территория, – орет мне мужик. – Я буду стрелять!
Ох, сука! Конечно, будет!
– Ты чё, баран тупорылый, боевиков американских насмотрелся? – накаляюсь я. – Ружье опусти!
– Ага, щас! Разбежался! – усмехается мужик и крепче перехватывает ствол.
Я медленно продолжаю идти, как какой-то комикадзе или бессмертный самурай, пока ружье не упирается мне прямо в ебальник.
– Пиздец тебе, мужик! – рычу я на мужика и хватаюсь рукой за ружье.
Внезапно мужик отпускает ствол и бросается наутек. Я так ошарашен случившимся, что не успеваю сообразить, что делать дальше, поэтому размахиваюсь оружием, оставшимся у меня, и запускаю его в убегающего.
Ружье попадает в спину дебошира, и он падает на землю, как подкошенный.
Я подхожу к нему уже вальяжно, подбираю ствол и пинаю ногой распластанное тело. Жив хоть, нет?
– Пожалуйста, не бейте! – заголосил мужик. – Я больше не буду!
В полнейшей растерянности я оборачиваюсь на Александра.
– Все, Антоха, поехали! – кричит мне он. – Ружье забери!
Я сплевываю накопившуюся слюну рядом с мужиком и возвращаюсь.
– Спасибо, сыночки! – радостно причитает бабка, когда я прохожу мимо нее. Сыночки? Ниче, что я один был? – Огурчиков вам положить?
Ага, и крыжовника не забудь!
– Нам, баб Нюра, некогда! – говорит Сашка. – Я на выходных с Женечкой заеду! Звоните, если что!
У машины я снова растерялся. С ружьем-то что делать? Я же с ним не поеду?
– Молодец, Антоха, – хлопает меня по плечу будущий родственник. – Не зассал!
Мне хочется въебать этому мудаку прикладом, да так, чтобы он сам обоссался.
– Что делать со стволом? – вместо этого спрашиваю я.
– Кинь в багажник. По дороге выбросим, – говорит он. – Да ты не боись, оно же не боевое!
– В смысле? – поворачиваюсь я к Алексанру.
– Не стреляет оно. Сломанное!
И ржет! То есть, этот придурок с самого начала знал, что мужик не выстрелит? Что он просто попугать меня вздумал таким образом? И не предупредил? Да я чуть в штаны не наложил! Вот же гандон!
Я не сдержался! Как тут сдержишься, когда от адреналина уши заложило, а руки ходуном ходят?
Я размахнулся и въебал этому хохмачу со всей дури кулаком прямо в ухмыляющееся лицо. Щас ему следом наваляю, и свободен!
Сашка отшатнулся от меня со стоном, зажимая разбитый нос рукой. Но ответочку мне давать, как в прошлую нашу встречу, похоже не собирался.
– Все, все! – выставил он руку впереди себя. – Ты прошел проверку! Извини, что так жестко! Отдаю сестренку со всем приданым!
Проверку? Это он меня так проверить решил? Козёл ебаный! Как будто я у него разрешения спрашивал, насчет Настюши? В жопу пусть засунет свои разрешения!
– Да пошел ты! – процедил я сквозь зубы и закинул в багажник бесполезную палку, что принял за угрозу своей жизни.
Все! Можно ехать к моей девочке!
53. АнтонНа полдороги меня немного отпустило. Я понял, что самое страшное позади. Если я ТАКОЕ пережил с достоинством, с Настей я уж как-нибудь разберусь. Все в ход пущу: буду в ногах валяться, в уши ей лить, признаваться в любви до гроба, прощу все ее заебы, обнулю, так сказать, амнистирую засранку, но сегодня же увезу ее к себе!
Я покосился на Александра, который вытирал салфетками кровавые сопли и без интереса разглядывал пейзаж за окном.
– Ты это... извини меня за тот раз, – нехотя сказал я. – Погорячился. Откуда я мог знать, что это Настя меня кофе облила?
– Каким, блять, кофе? – повернулся ко мне мужчина. – А я тут причем?
Я рассказал Александру эту увлекательную историю знакомства с его сестрой, и он заржал, как ненормальный.
– Настюха может! – сквозь смех выдавил он. – М-да, ну, вы, ребята, даете! Я с вас в ахуе!
Как будто я нет! До меня только сейчас доходит весь смысл и идиотизм ситуации, в которой я живу уже много дней. Во что превратилась моя размеренная, годами строившаяся жизнь? Я взрослый, состоявшийся мужик! Уважаемый, успешный бизнесмен! Чем я вообще занимаюсь? Скучно мне было? Так вроде нет? А все тот мотоциклист!
– Вот что мне с ней делать? Может, подскажешь? – с надеждой спросил я.
– А в чем проблема? – удивленно уставился на меня Александр.
– В характере ее! Вот в чем! Не хочет меня слушаться, хоть ты тресни!
– Слушаться? – повторил мужчина. – Ты себе собаку решил завести или жениться собрался?
– Ну, ты же ее как-то воспитывал? – парировал я. – А я...
– Стопэ, стопэ! – перебил меня он. – Я ее воспитывал, потому что она маленькая была! Девочка. Понимаешь? А теперь девочка выросла! И с воспитанием у нее все четко!
– Но...
– Жрать готовит? – снова перебил меня Александр. Да он мне слово даст сказать или нет? Может, ему еще разок въебать, чтобы заткнулся? Вместо этого я просто киваю, сильнее сжимая руль. – В хате чисто? – Я снова киваю. – Нигде не шароебится, девочкой взял, работает, опять же! Я че-то не врубаюсь, в чем претензии?
– Дерзкая больно! И своенравная! – наконец-то вставляю я свои пять копеек.
– А, ну, это есть! – соглашается со мной собеседник. – Должны же быть минусы у человека?
– Так и че делать?
– Да ниче! – пожимает плечами Александр. – Или люби ее такую, как есть, или разворачивайся и вали на хуй! – Охренеть, какой ценный совет! Я же именно такого и ждал! Спасибо за поддержку, братан! – Настя уже не поменяется! Ее твое «воспитание» только еще больше драконить будет. Знаешь, чем бы дитя не тешилось...
– И работа мне ее не нравится! Не бабское это дело, гайки крутить!
– Ой, блять, – Александр снова заржал. – Думаешь, она будет дома сидеть или в офисе каком? Пусть крутит, раз ей так нравится! Тебе жалко что ли?
Оставшийся отрезок пути мы провели в тишине. Пища для размышлений была обильная и тяжелая, но я пытался ее переварить. В чем-то этот мудила, безусловно, прав.
