Книга Сейчас и навечно - Эмма Скотт

Я напечатал последнее предложение во втором из двух тестов. Мне было поручено изучить, проанализировать и обосновать решение по делу, как если бы я являлся практикующим адвокатом. Ранее в этот же день я написал три эссе, в каждом из которых требовалось продемонстрировать знание закона и привести примеры из судебной практики. За день до этого я написал еще три. В понедельник в течение шести часов я отвечал на двести вопросов общего экзамена по адвокатуре. Мой мозг был поджарен, но я закончил.

Я перечитал окончательный вариант, мои глаза горели от напряжения. Я внес несколько изменений, а затем дрожащим пальцем нажал кнопку «Сохранить».

«Готово. Назад дороги нет».

На специализированном компьютере для тестирований загорелась красная лампочка. В другой комнате компьютер инспектора-испытателя засветился таким же цветом, и через несколько мгновений к моему месту подошел парень.

– Закончили?

– Это самое подходящее слово, – ответил я.

– Да, кажется, все готово. – Он в последний раз все осмотрел на предмет шпаргалок, особенно цифровых, но все мои вещи были заперты в другой комнате в шкафчике, включая мой сотовый, бумажник и даже часы.

Я вышел из испытательного центра в Сакраменто-Хилтон и прошел через вестибюль. Другие потенциальные адвокаты собрались около бара, чтобы выпить в три часа дня. Их громкий смех раздавался по всему помещению: долгие годы учебы и стресса позади, к лучшему или худшему. Пройдет только 33 % из нас. Остальным придется приложить еще больше усилий, чтобы вернуться сюда через год и попробовать снова. Или отказаться от этой затеи. Я молился богам, которые меня слушали, чтобы не оказаться одним из них.

Я свернул у бара и направился к лифту. Привлекательная молодая женщина в черной юбке и белой блузке вошла вместе со мной в кабину. Ее светлые волосы были собраны в хвост, а аромат духов моментально заполнил маленькое помещение.

– Экзамен на адвоката? – обратилась она ко мне.

– Ага.

– И у меня.

Я смотрел перед собой, но ощущал, как ее взгляд буравил меня с ног до головы. Она придвинулась на дюйм ближе ко мне.

– Почему акулы не едят адвокатов? – спросила она.

Я улыбнулся.

– Кажется, я уже слышал эту шутку.

– Я уверена, что вы слышали их миллион. Ну так что? Почему акулы не едят адвокатов?

– Профессиональная вежливость, – ответил я.

Она засмеялась.

– Верно. Ваша очередь.

– Как спасти тонущего юриста?

– Как?

– Снимите ногу с его головы.

Женщина снова рассмеялась, и лифт остановился на ее этаже. Она прижалась спиной к двери, чтобы не дать ей закрыться, открывая мне обзор на ее стройное тело и обтянутую шелком грудь.

– Слушай, этот экзамен был чудовищный, – проговорила она и хихикнула. – Не хочешь выпить со мной? Отпраздновать. Пожалуй, я уже начала немного в баре, но ты можешь наверстать упущенное.

Боже, вот оно: одна из моих старых фантазий еще с тех времен, когда я только решил стать адвокатом, воплотилась в жизнь. Прошлая версия меня, та, что устраивала вечеринки и никогда не ходила на свидания – только случайные интрижки, – приняла бы предложение этой женщины не задумываясь. Черт возьми, да я бы сам предложил ей это.

А сейчас…

Я улыбнулся.

– Нет, спасибо. Я с… кое с кем.

– Кое с кем? – переспросила женщина. – С девушкой?

Я примерил это определение.

«Дарлин – моя девушка».

Не подходило. Одно провальное свидание и несколько поцелуев не делали ее моей девушкой. Мы даже не спали с ней, однако я чувствовал, что она была ближе любой женщины в мире, а глубина моих чувств к ней пугала. Но она не являлась моей девушкой. Это слово, с одной стороны, было слишком емким, но с другой – недостаточным.

– Дарлин особенная, – сказал я.

– О мой бог, ни слова больше, – воскликнула женщина. – Я надеялась, что увидела тебя первой, но то, как изменилось твое лицо от одного упоминания ее имени… – Она покачала головой с разочарованным вздохом. – Я опоздала.

Она поправила сумочку на плече и позволила дверям закрыться, подарив мне на прощание понимающую ухмылку и взмах пальцами.

Серебристая дверь закрылась, оставляя меня один на один с моим отражением. С размытым уставшим лицом и улыбкой, о которой я даже не подозревал.

Я планировал вернуться домой на автобусе утром, если вдруг тест задержится, но стоило мне зайти в номер в отеле, и я сорвался. Уставший мозг взывал ко сну, а сердце требовало немедленного возвращения к Оливии и Дарлин на ближайшем автобусе.

Я взял телефон и набрал Дарлин.

– Привет, – тихо ответила она. – Сдал?

– Да, сдал. – Я не звонил ни ей, ни Джексону, пока был в Сакраменто, стараясь не отвлекаться. Эти два слова показали мне, как я соскучился.

– Как думаешь все прошло? – спросила она.

– Я сделал все, что от меня зависело. – Я вздохнул и откинулся на подушки, и часть давления постепенно отступила. – Я сделал все возможное ради Оливии. И ради тебя. Ради нас. Независимо от того, что произойдет после слушания в пятницу.

– Ох, Сойер, – сказала она дрожащим голосом. – Я так горжусь тобой. И знаю того, кто тоже гордится тобой. Хочешь поздороваться с Оливией?