лицом, которое одинаково не знало ни греческого, ни латинского языка» (цит. по: Суворов Н. С. Средневековые университеты. С. 222). Многочисленные комментарии как современников, так и историков по поводу института «академических свобод» можно в целом свести к одному тезису: эти свободы только ухудшают ситуацию в университете.
199
См. об этом, например: A History of the University in Europe. Volume 2: Universities in Early Modern Europe (1500–1800) / Ed. by H. Ridder-Symoens, W. Rüegg. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. P. 359–361.
200
Гумбольдт К. В. фон. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине // Неприкосновенный запас. 2002. № 2. https://magazines.gorky.media/nz/2002/2/o-vnutrennej-i-vneshnej-organizaczii-vysshih-nauchnyh-zavedenij-v-berline-1.html.
201
Здесь очевидным образом наблюдается сдвиг в наполнении понятия. От экстерриториальности и юрисдикции – к обеспечению условий свободы учения (Lehrfreiheit) и обучения (Lernfreiheit).
202
Точно такими же правами обладали и другие институты, например профессиональные гильдии и города.
203
Напомним, что в российской истории XVIII–XIX веков диплом об окончании Университета «делал другим» выпускника не только внутри внутриуниверситетской корпорации, но и в государственной табели о рангах. А Н. С. Суворов вспоминает распространенный в средневековой бурсе обряд «снятия рогов» (Depositio Cornuum). «Идейная подкладка обряда состояла в том, что субъект, вновь вступающий в университет, раньше живший на воле, как полевое животное (pecus campi), или как дикий зверь с рогами, должен быть освобожден от этих рогов, должен <…> совлечь с себя ветхого Адама и приобщиться к культурной университетской жизни, сделаться студентом» (Суворов Н. С. Средневековые университеты. С. 227).
204
Гумбольдт К. В. фон. О внутренней и внешней организации высших научных заведений в Берлине.
205
Я ни в коем случае не хочу быть принятым за критика прикладных исследовательских проектов, которых – по крайней мере, в социальных науках – подавляющее большинство в современном Университете. Я просто еще раз подчеркиваю связь гумбольдтовского Университета и «чистой» науки как механизма воспроизводства и схемы личного развития, так и лежащего в ее основе критического мышления.
206
Уваров П. Университеты Российской империи глазами медиевиста (в защиту «идола истоков») // Долгое Средневековье. Сб. в честь профессора Аделаиды Анатольевны Сванидзе / Отв. ред. П. Ю. Уваров, А. К. Гладков. М.: Кучково поле, 2011. С. 354.
207
Поппер К. Естественный отбор и возникновение разума // Эволюционная эпистемология и логика социальных наук: Карл Поппер и его критики. М.: Эдиториал УРСС, 2000. С. 88.
208
Фуллер С. Социология интеллектуальной жизни. C. 86.
209
См. подробнее: Питерс М. Мишель Фуко // Пятьдесят современных мыслителей об образовании. От Пиаже до наших дней. М.: Издательский дом НИУ ВШЭ, 2019. С. 280–287.
210
Далее информация из переписки с Марией Фаликман.
211
Шлейермахер Ф. Нечаянные мысли о духе немецких университетов // Личность. Культура. Общество. 2017. Том XIX. Вып. 3–4 (№ 95–96). С. 61.
212
Wenger E. Communities of practice: Learning, meaning and identity. Cambridge, UK: Cambridge University Press, 1998.
213
Miller H., Fox C. Epistemic Community // Administration and Society. 2001. Vol. 32. № 6.
214
Р. Мертон считает, что метафора «невидимого колледжа» принадлежит Роберту Бойлю, натурфилософу XVII века, который именно этим термином описывал деятельность Лондонского королевского общества (Кроу М., Дэбарс У. Модель Нового американского университета. С. 268).
215
Мокир Дж. Дары Афины. Исторические истоки экономики знаний. М.: Издательство Института Гайдара, 2012. С. 80.
216
Калхун К. Университет и общественное благо // Экономика образования. 2008. № 1. С. 13.
217
Калхун К. Университет и общественное благо. С. 10.
218
Это один из самых тяжелых вопросов, которые нам пришлось обсуждать в Шанинке. Тем более что областью ее научной экспертизы являются не только гуманитарные, но и, прежде всего, социальные (в том числе социально-политические) науки.
219
Фуллер С. Социология интеллектуальной жизни: карьера ума внутри и вне академии. С. 88.
220
О современных формах академической власти см.: Как становятся профессорами: академические карьеры, рынки и власть в пяти странах / Соколов М., Губа К., Зименкова Т., Сафонова М., Чуйкина С. М.: Новое литературное обозрение, 2015.
221
См.: Кларк Б. Р. Создание предпринимательских университетов: организационные направления трансформации. М.: Издательский дом Высшей школы экономики, 2011.
222
См.: Ридингс Б. Университет в руинах. Глава 2.
223
Суворов Н. С. Средневековые университеты. С. 222.
224
Академические свободы научных сообществ могут похвастать столь же почтенным возрастом, что и сам Университет. Существует версия, что «по просьбе школяров [Болонского университета] <…> император [Фридрих I Барбаросса] издает закон <…> ограждающий школяров от возможного пристрастия со стороны городских судей созданием для них особой привилегированной подсудности. Он носит название: „Authentica Habita“ и включен был в 13-й титул IV книги юстиниановского кодекса». Инициатива была подхвачена другими императорами, государями, а затем и папами. Объем и география привилегий могли различаться, но в основе этого института лежала идея, что «наука принадлежит целому миру, что штудирующие собираются в данное место со всех концов мира и образуют здесь собой общину чужеземцев, в противоположность местной городской общине» (Суворов Н. С. Средневековые университеты. С. 5).
225
Фуллер С. Социология интеллектуальной жизни. C. 83–84.
226
Там же. С. 84.
227
Die Privilegien und ältesten Statuten der Georg-August-Universität zu Göttingen / Hrsg. von W. Ebel. Göttingen, 1961.
228
Здесь я опираюсь на доклад Веры Даниловой «Средневековый университет как институт мышления», опубликованный в: Институт мышления. Сб. материалов XVII и XVIII Чтений памяти П. П.
