Однако я прокрутила в голове множество вариантов и пришла к выводу, что устраивать сцену при родственниках глупо, как и в чем-то их переубеждать — подумают, что я просто смутилась. Мне оставалось терпеливо ждать того момента, когда в моей квартире никого не останется.
Когда за родственниками закрылась входная дверь, я медленно повернулась к Миндартису. Эмоции немного спали, и я могла уже трезво смотреть на ситуацию, но эльф все-таки был не глуп, а потому предупредил меня:
— Итари, ты должна злиться. Ты должна понять меня, простить и войти в мое крайне сложное положение, — он выставил руки вперед в примирительном жесте.
— В мою голову не может прийти ни единого факта, который бы мог оправдать все то, что ты сейчас сделал. Никогда я так не понимала Юнсерса, как сейчас, — я сделала глубокий вдох и выдох, прикрывая глаза. — Попробуй, — с вызовом призвала я его к рассказу, — удиви меня и заставь поверить в то, что убеждение моих родственников в том, что мы пара, было обязательным звеном в логической цепочке.
Миндартис откашлялся и уже хотел опуститься на диван, как я строго спросила:
— Я разрешала садиться тебе? Это мой дом, не трогай здесь ничего.
Миндартис лишь закатил глаза и выпрямился, привалившись к своему чемодану.
— Если коротко, то дело в той, как ты говорила, «милой девушке», которая преследует меня. Этой ночью она взломала систему защиты отеля и пробралась в наш с братом номер через окно. Это ужасно, Итари. На что только не готовы пойти женщины ради «счастливого брака»? — Миндартис удрученно покачал головой. — Я собрал вещи и решил бежать. Хотел переехать в общежитие для работников, а к тебе пришел для того, чтобы оставить вещи — комнату мне смогут выделить только через пару дней. Цветы были для тебя, но я запамятовал, что у тебя сейчас родственники, а потому мне пришлось импровизировать. Давай признаем, что моя игра была достаточно убедительной, — довольно улыбнувшись, Миндартис поправил челку.
— Это все, что ты можешь сказать в свое оправдание? — я выгнула одну бровь, не оставшись удовлетворенной рассказом. — Зачем было идти именно ко мне?
— Потому что на тебя можно положиться и…
— А на тех девушек, с которыми ты обнимаешься в коридорах, нельзя положиться? — перебила я его, радуясь, что моя тетя оказалась настолько тактичной и понимающей женщиной, что уехала без допросов и каких-либо выяснений.
— Нет, не могу. — без промедлений ответил Миндартис. — Итари, не заставляй меня хвалить тебя и рассказывать, почему я выделяю именно тебя из всего коллектива. Извини, если я расстроил тебя чем-то.
— Расстроил? Мне было бы все равно, если бы ты просто оставил чемодан и ушел, но ты такой концерт устроил, что моей семье, которую я не видела несколько месяцев, пришлось уехать. Они поймут, когда я им все объясню, но сейчас… Неужели у тебя настолько ограниченная фантазия, что других мыслей не пришло? Зачем врать было? Как же фраза про то, что уважающий свой род эльф никогда не врет?
— В любом правиле бывают исключения, так и не всякая фраза работает всегда. Это, во-первых. Во-вторых, я и не врал. Вранье — сознательное искажение истины. Я же сделал это не специально, а потому за ложь не считается. Итари, мы же с тобой друзья. Друзья познаются в беде и должны помогать друг другу в сложных жизненных ситуациях. Например, в таких, как у меня.
Я прикрыла глаза, пытаясь понять: как же так вышло, что горделивый эльф пришел в мою квартиру с чемоданами и пытается еще переубедить меня в том, что это нормально?
— Итари, понимаю, что слегка нарушил твои планы, но… — у Миндартиса было такое лицо, словно он собирался прыгнуть в холодную воду с разбега. — Если тебе станет легче, то ты можешь ударить меня. Если ты настолько зла на меня, то я готов отдать тебя одну прядь своих волос или часть ногтей на ногах для какого-нибудь ритуала. Однако… — Минд взглянул на меня так, словно бы от моего решения зависела его жизнь, — Итари, мы же с тобой взрослые люди, не так ли? Я очень надеюсь, что мы сможем разрешить это маленькое недоразумение без некромантских ритуалов и других обрядов.
Я невольно усмехнулась. Чего я вообще ожидала? Пора было бы уже привыкнуть к Миндартису и его немного «загадочному» характеру.
— Если нужно, то я лично объяснюсь перед твоими родственниками и…
— Забыли, — я жестом приостановила его. — Сядь сюда, — я похлопала по дивану рядом с собой. — И глаза закрой.
Минадртис, не задавая лишних вопросов, исполнил все указанные действия и, как только он закрыл глаза, я от души щелкнула ему по лбу.
— Итари! Светлые Леса, как ты могла? — взвыл Миндартис от боли. — На моем лбу может остаться синяк, — он тут же поднялся с дивана, подходя к зеркалу, висевшему на стене.
— Пострадавшая сторона — я, а ты возмущаешься? Сам же, чувствуя угрызения совести, предложил тебя ударить, — напомнила я ему о недавно сказанном. — Если сказал, то держи свое слово. Радуйся, что получил от меня щелбан, а не что-то большее — за все время нашего знакомства ты много чего успел натворить и заслужить.
— Я думал о другом, когда ты попросила меня закрыть глаза, — едва слышно пробормотал он, продолжая разглядывать лицо в зеркале.
— Например? Думал, что я лак для волос достану, чтобы помочь уложить челку?
— Я думал, что ты меня поцелуешь, — так же негромко проговорил Миндартис, а на кухне, где занимался домашними хлопотами Кузнечик, послышался грохот.
— Пришел с тортом и букетом, так это повод тебе на шею кидаться с объятиями? Думаешь, я воспылала к тебе страстью и готова продать душу ради того, чтобы быть с тобой? — я звонко рассмеялась от подобных глупостей. — Берега не путай, хорошо? У тебя память, как у аквариумной рыбки — у меня есть парень. Помнишь об этом?
— А вдруг? Сегодня он есть, а завтра его нет, — не растерялся Миндартис. — В жизни всякое бывает, — он неопределенно пожал плечами.
— Так или иначе, но если мне когда-нибудь понадобится предлог отказаться от встречи с родственниками, то я могу использовать тебя, — протянула я, всеми силами пытаясь найти положительные стороны ситуации.
— Итари, если такое и произойдёт, то…
Миндартис не успел закончить фразу, так как из приоткрытого окна послышались, доносящиеся с улицы крики:
— Миндартис! Миндартис, я люблю тебя! Прошу, давай проведем остаток жизни вместе. Ты — очень дорог мне! Без тебя Луна не светит ярко и Солнце не осветит мне день, прошу…
— Женщина! На территории общежития запрещено шуметь, — послышался
