мужчин, которые не обращали внимания на славу, деньги и мою дерьмовую репутацию и увидели меня настоящую. Думала, что им нравлюсь настоящая я. Но, конечно же, нет. Это никогда не случится.
Когда становишься знаменитым, ты заключаешь сделку с дьяволом. Ты отказываешься от права на нормальную жизнь. На нормальную дружбу и отношения. На то, чтобы гулять по улице, не подвергаясь преследованиям. И это достаточно справедливо, если ты так сильно жаждешь денег и славы. Но свою жизнь отдала даже не я. Я думаю о своей матери, старательно игнорирующей меня во время круиза на яхте, которую купила ей я, и меня переполняет грусть. Я всё ещё совершенно одинока.
В дверь ванной кто-то стучится.
— Уходите, — говорю я.
— Я позвонила в охранную компанию, — кричит Джули, её голос приглушен дверью. — Их водитель сейчас внизу.
Я рывком открываю дверь. Она стоит здесь — все 160 сантиметров ярости — её руки скрещены на груди, а красивые красные губы искривлены в выражении решимости.
— Что?
— Ты поедешь на эту премьеру, детка. Меня не волнует, скольких мудаков-солдат нам нужно разозлить, чтобы доставить тебя туда. — Она пихает мне мой красный расшитый бисером клатч. — Это твоя ночь. Они не имеют права вот так вмешиваться в твою карьеру. Этот самонадеянный болван может дальше думать, что твоя работа не стоит его времени, но она стоит. Ты знаешь, что это так.
Я забираю у неё клатч и медленно следую за ней в спальню. Я слышу, как мужчины расхаживают снаружи, тихо разговаривая.
— Как я должна спуститься вниз? Они ни за что не позволят мне уйти. — За считанные минуты я превратилась из клиентки в заключенную.
— На самом деле, — улыбается она, переводя взгляд на пожарную лестницу, — они были достаточно любезны, чтобы отдать тебе комнату с аварийным выходом.
Несколько секунд я рассматриваю дверь. Боль, гнев и разочарование кружатся внутри меня.
— Возьми мои каблуки, — бормочу я, и она взвизгивает от возбуждения, хлопая в ладоши.
Глава 41
Кента
Я спускаюсь на ресепшен, чтобы показать службе безопасности отеля фотографию X, а затем провожу быструю проверку общественных мест. Когда я возвращаюсь в номер, Мэтт сидит за обеденным столом с бутылкой газированной воды и хмуро смотрит на свой телефон.
— Служба безопасности отеля согласилась, чтобы сегодняшний ночной охранник следил за трансляцией с камер видеонаблюдения, — говорю я ему, вешая пиджак. — И они проверяют удостоверения личности у всех, кто входит и выходит из отеля. — Я оглядываю гостиную. — Где Брайар?
— Дуется в своей комнате, — бормочет Мэтт.
Я бросаю взгляд на дверь. Горит свет, и слышится низкое гудение играющего телевизора.
— Не знаю, чего ты ожидал. Если ты не говоришь ей, почему она не может поехать, конечно, она злится. Ты обращаешься с ней как с ребенком.
Его челюсть сжимается.
— Она наняла нас, чтобы мы защищали её. В чем смысл иметь охрану, если всё равно не следуешь советам?
Я фыркаю.
— Ты имеешь в виду свои приказы?
Он поднимает на меня свой ледяной взгляд.
— Разве это имеет значение?
— Это её жизнь. Её карьера. Ты правда думаешь, что она позволит тебе прийти и разрушить всё это без видимой на то причины? — Я качаю головой и направляюсь к её двери. — Когда мы расскажем ей, я уверен, она всё поймет.
Мэтт хватает меня за запястье.
— Нельзя рассказывать ей о черном порохе.
— Что? — Я стряхиваю с себя его хватку. — Она должна знать! На карту поставлена её жизнь!
Он тяжело дышит.
— Мы не можем контролировать её. В последний раз она полностью ослушалась нас. Если мы расскажем ей, она просто разозлится и сделает всё только хуже. — Он потирает лицо. — Бомбы, Кента. Не пушки, а чертовы бомбы.
Я хмурюсь.
— Я думаю, ты недооцениваешь её. В прошлый раз она словесно атаковала только лишь потому, что именно так она научилась справляться с домогательствами в этой индустрии. Теперь, когда мы рассказали ей о различиях в психологии сталкеров, она не совершит одну и ту же ошибку дважды. Во всяком случае, наша вина в том, что мы не проинструктировали её должным образом.
Мэтт хлопает ладонью по столу.
— Откуда ты знаешь, что она не сделает этого снова?
Я пожимаю плечами.
— Просто уверен. Я знаю её.
— И ты готов поставить на кон её жизнь? — спрашивает он с диким взглядом. — Ты готов поставить на кон жизни всех присутствующих на этой премьере? Каждого фаната, каждую знаменитость, каждого работника, фотографа и ребенка?
Я внезапно понимаю, что происходит. Он не видит того, что находится прямо перед ним. Мысленно он снова на Ближнем Востоке. В последний раз, когда он рискнул нашими жизнями, нас пытали месяцами. Теперь неудивительно, что он не хочет ошибиться в вопросе безопасности.
Это неудивительно, но все равно неправильно.
— Я бы с радостью доверил их жизни в её руки, да. Она нежная девушка, Мэтт. Она бы сознательно не сделала ничего, что могло бы подвергнуть опасности кого-то невинного.
— Но…
Я раздраженно вскидываю руки.
— Что мы должны делать до конца поездки, держать её здесь взаперти и не говорить ей почему? Рано или поздно она просто уволит нас и будет делать всё, что, черт возьми, ей заблагорассудится. Нечестно вот так держать её в неведении. — Я качаю головой. — Я скажу ей.
Он встает, готовый остановить меня.
— Не скажешь.
Я стискиваю зубы.
— Ты больше не мой командир. Я. Скажу. Ей. Ей нужно…
Меня прерывает громкий сигнал моей рации. Я отстегиваю её и подношу ко рту.
— Алло?
— Включи телевизор, — говорит Глен без всяких предисловий. Он тяжело дышит, как будто бежит. — 17-й канал.
— Что? — Я в замешательстве. — Тебе нужно подкрепление? Почему ты еле дышишь?
— Возвращаюсь из спортзала. 17-й канал.
Мэтт хватает пульт и начинает переключать каналы.
— Зачем мы это делаем? — спрашиваю я. — Что происходит?
— Репортаж о премьере только что начал транслироваться на экранах в спортзале. Она…
— Она там, — говорит Мэтт, его голос полон ужаса. Я поднимаю взгляд на плазменный экран с широким экраном, и мой желудок сжимается. На общем плане тридцать с лишним знаменитостей прогуливаются по красной дорожке, улыбаются и раздают автографы. Сотни фанатов прижимаются к красным бархатным канатам, отделяющим их от звезд. Брайар легко узнать по её ярко-красному платью и алой помаде. Она улыбается девочке-подростку с ребенком на руках, перегнувшейся через веревку, чтобы сделать селфи. Позади неё мужчина в солнцезащитных очках и наушнике проверяет свой телефон и полностью игнорирует толпу. Я смутно припоминаю его, он из популярной в Лос-Анджелесе охранной компании.
