Вот только планы последнее время как-то уж быстро меняются. В общем, слушай, что я узнал от Бульдога, а там уже сам решай, как правильней нам всем поступить. Помнишь, я тебе говорил, что к нам на базу странные люди зачастили? И после их визита Бульдога за то, что он тебя отпустил долго отчитывали, а когда с вами случайно встретились и сообщили, Кроксу были даны не двусмысленные указания, в которых ты и, как выяснилось, и мы тоже, до базы живыми не должны были дойти. У нас, конечно, в организации тоже есть свои перегибы… но, чтобы свои своих же зачищать начали, такого не случалось, да и с наёмниками дружбу мы никогда не водили. Случись бы всё так, как они задумали, всё было бы шито-крыто… только мы им, видишь, планы подпортили и живыми на базу добрались. О произошедшем я доложил Бульдогу, тут и началась буза… Выяснилось, что в нашем Монолите целая куча дерьма присутствует и свои грязные дела проворачивает в пользу людей, которых ты называешь норвегами. Поэтому у нас и снаряга продвинутая и оружие лучшее в Зоне. Сейчас там совет большой собрали… Точнее сказать, Бульдог собрал и, я так понимаю, чаепитием под торт дело не закончится. Люди в базе поделились на два лагеря. Наверняка, развод пройдёт со скандалом. Потому Бульдог нас к тебе и направил, и эти крысы… своих нам в след снарядили. Основную группу мы уничтожили, но уверенности в том, что они не предупредили своих, где нас искать, нет. Вот я и говорю, что рассиживаться тут нецелесообразно. Надо к точке сбора выдвигаться как можно быстрей. Там у нас укрытие серьёзное со всеми вытекающими… И вот ещё что… Понимаю, что ты всего мне не договариваешь, может, оно мне и не к чему, всё это знать, но свою сторону мы уже выбрали и от нас предательства можешь не опасаться. Такие вот дела, Роман, закручиваются.
Обдумав услышанное, Роман, недолго помолчав, принял решение…
— Хорошо, Октябрь… При таком раскладе, нам действительно здесь долго находится не следует. Тимофей Бульдог мужик серьёзный и основательный, в этом я уже не раз лично смог убедится, и если он говорит, что надо уходить на блокпост у поля призраков, так тому и быть. Сколько у нас времени на всё про всё нам неизвестно… во всяком случае, судя по расстоянию от вашей базы до этого убежища, пару часов у нас есть, и не стоит их терять даром… У нас, Октябрь, если ты успел заметить, кое-что припасено и сейчас оно будет как нельзя кстати. Бери своих бойцов и милости прошу в нашу лавку чудес… Экзоскелетов не гарантирую, но новую снарягу наёмников, усиленную бронёй, я точно видел не в одном экземпляре. Боеприпасов и другого барахла тоже в изобилии. В правом углу комнаты лежат несколько носилок для переноса раненных, в данный момент это тоже актуально. Ну вроде всё… за дело.
Со сборами управились меньше чем за час. Из убежища последним вышел Павел, установив на люке хитроумное взрывное устройство. И привалив вход старым шкафом, с досадой в голосе сказал.
— Эх… жалко… столько добра пропадёт, если эти козлы к люку сунутся… Будем надеяться, что они его не найдут, — и пошёл к поджидавшему его Роману. — Ромыч! Я чего говорю… Может не найдут?
Роман улыбнулся.
— Может и не найдут… Да не переживай ты так, жлобяра… У тебя в другом убежище добра на весь твой век хватит.
— Добра… — передразнил Романа Першинг. — Мне не барахло это жалко, тут такая коллекция вин, коньяков… жаль, что перепрятать не успею. Ладно, пошли… борец за здоровый образ жизни, но если рванёт, буду считать этот день самым паскудным в моей жизни, и ты в этом будешь виноват…
— Хорошо, — смеясь, согласился Роман. — А теперь пошевеливайся, мы и так уже от своих отстали.
— Тоже мне, своих нашёл… Это мы свои… Я, Василий, да этот чудик Селин, а эти пряники тульские ещё неизвестно как себя дальше покажут. Ты, Ромыч, пустодырый какой-то. Не открыл бы люк и всё было бы нормально. Они бы на свою стоянку ушли, а у нас убежище целым осталось, а теперь что… сырдобольный ты наш… тащу на себе, как верблюд караванный, полтонны дерьма всякого. Да ещё куда… На блок пост к Монолитовцам, чтобы помочь в их разборках между собой… А они нас, если ты не запамятовал, ещё совсем недавно хотели к стенке поставить. Расскажи кому, от смеха подохнут, — продолжал ворчать нагруженный под самую завязку боеприпасами, к пулемёту, который ему всучил Октябрь, и рюкзаком, о содержании которого знал только он сам, Павел, не прекращая своих возмущений, поплёлся вслед за Романом, но на выходе из подъезда остановился. — Ты иди, Ромыч, я через пару минут тебя догоню. Оставлю ещё пару растяжек… Глядишь, до схрона уже и идти некому будет…
Роман, понимая, что отговаривать Першинга не имеет смысла, кивнул.
— Паша! Ты, случаем, мне не напомнишь, что с нами в баре приключилось?
— А что приключилось? — вопросом на вопрос парировал Першинг.
— Да, в общем-то, ничего хорошего… Из-за твоей жадности, мы чуть не погибли…
— Нашёл, что вспомнить, — насупился Першинг. — Ну ведь пронесло, не погибли же?
— Вот и именно, что пронесло.
— Это… вам так кажется, — раздался голос от сгущающегося тумана, из которого перед Романом появился Селин в неизменно походном виде огромного пса. — Я сходил посмотрел… хоть мне и не полагается в таком качестве людям помогать, но тут мир другой, значит и правила другие… может, и вообще никаких правил не существует.
— Не тяни, — оборвал домового Павел.
— Я и не тяну, — спокойно ответил Селин. — За два дома отсюда вам уже встречу приготовили, и ваши друзья прямиком к ним в гости шагали… Я их предупредил…Теперь они вас ждут, поторопитесь… я, если сумею, ненадолго ваших недругов задержу. Давно я так не развлекался, аж с турецкой войны, когда пращура Богдана из плена вызволял, — и снова растворился в лёгкой дымке.
Стараясь не терять больше ни минуты, Роман с Павлом, передёрнув затворы и сняв с предохранителей оружие, огибая аномалии, поспешили к отряду Октября, и вскоре были уже в кругу своих товарищей, затаившихся за углом разрушенного дома. Октябрь, стараясь говорить как можно тише, обратился к Роману.
— Ну, брат… Союзники у тебя что надо… Я домового имею в виду. Мы ведь с дуру чуть прямиком на наёмников не наскочили, умеют, сволочи, прятаться. Спасибо, твой Селин подсказал. Что делать теперь будем? Здесь их дожидаться или попытаемся прорваться?
