просто воняет, причём везде, — подтвердил, отошедший от шокового знакомства с домовым, Павел. — Да и ты нам здесь представление устроил… Мог бы сразу в деда превратится. Василий всё ещё от шкафа мультфильмы смотрит. Вот это да… Сколько жил в той прошлой жизни… в смысле, нормальной, без этой Зоны дурацкой с её чудовищами… Ты уж, Вася, прости за сравнение… если слышишь, конечно. Так вот и говорю… Никогда бы не поверил в то, что вы, домовые, на самом деле существуете.
— Энто я-то чудовище… — подал голос Василий. — Ты на свою-то рожу полюбовайся… У зомбей лица твоего краше… Болоболка, — и пододвинул ящик, на котором сидел, ближе к столу. — Шпирт доставать, али как?
Вскоре, вся разношёрстная компания, состоящая из представителей разных миров и измерений, выбрав каждый себе по вкусу еду и напитки, приступила к ужину под рассказ Романа о своих злоключениях случившихся с ним за год его путешествий. Довести своё повествование Роман не успел. Сквозь крышку люка донёсся сначала тихий, потом более настойчивый стук. Явно кто-то пытался попасть в схрон, либо обозначить своё присутствие. Мощная листовая сталь, из которого он был изготовлен, могла спокойно выдержать почти любую осаду, поэтому можно было не опасаться прорыва извне. О месте положения убежища никто знать не мог, но тот, кто снаружи пытался достучаться, судя по своей настойчивости, был уверен, что в подвале кто-то есть. Роман, решив, что просто отсиживаться не имеет смысла, решил узнать, что за непрошенные гости к ним пожаловали и, прихватив на всякий случай автомат, поднялся по лестнице к створу люка. В него снова громко постучали.
— Кто ты и что тебе надо, — громко спросил Роман.
С той стороны раздался приглушённый толстым железом голос.
— Роман, это я, Октябрь… Со мной ещё четверо бойцов. Один тяжело ранен. Если мы не укроемся нас вычислят по ПДА. Мне координаты твоего убежища Бульдог сообщил.
Роман, помня о том, что именно Октябрь помог выбраться из передряги в городе, которая могла стоить ему жизни, не раздумывая ни секунды, открыл люк. Вид, в котором предстал Октябрь, как и весь его отряд, был плачевным. Только полуразбитые от множественных попаданий пуль и осколков экзоскелеты ещё позволяли им передвигаться. Октябрь в убежище спустился первым и аккуратно, насколько это было возможно, принял из рук своих товарищей раненного, уложив его на топчан, который ему указал Роман. В след за ним, вниз по лестнице, стукая по ступеням тяжёлыми подошвами тяжёлых, бронированных экзоскелетов, спустились ещё два бойца, удивительно похожих друг на друга, как позднее выяснилось они были братья близнецы Сергей и Алексей. Замыкал группу боец, облачённый в более лёгкую броню, но всё же позволяющую переносить значительный вес в виде пулемёта крупного калибра и двух пулемётов ПК, видимо принадлежащих близнецам. Роман, пропустив последнего, наглухо закрыл затвором люк. Пока бойцы с Октябрём освобождались от экзоскелетов, Павел сходил в дальнюю комнату убежища и вернулся с армейскими медицинскими боксами пятого, последнего поколения, в которых хранилось всё необходимое для оказания интенсивной медицинской помощи в условиях боя, не забыв прихватить ещё пару ламп. Подвесив их на потолочных балках, тут же зажёг, давая возможность более тщательно осмотреть раненого. В той или иной степени, ранены были все пришедшие, пострадав в основном от осколков гранат ВОГ-25, но принесённый ими боец выглядел на фоне своих товарищей особенно плохо. К счастью, после осмотра выяснилось, что раны его не смертельны. Две пули, угодившие между сегментов экзоскелета в области плеча, прошли на вылет, и потеря сознания объяснялась болевым шоком и большой потерей крови, продолжавшей сочится сквозь наспех наложенные повязки. Неожиданно для всех, в дело вмешался Селин, мягко отстранив от пострадавшего Павла и Октября.
— Вы, ребятушки, в сторонке покуда постойте… Я ему лучше помогу, чем таблетки да уколы ваши.
Явно сомневаясь в возможностях старика-гнома, ему всё же подчинились. Селин приложился ухом к груди раненного, прислушиваясь к его сердцебиению. Одним движением сорвав повязки и освободив раны, положил на них свою руку, от чего боец глухо застонал. В следующую секунду на груди раненного, вместо положенной руки старичка, восседал огромный чёрный кот. От его лап в раны мечущегося в бреду парня начало исходить зеленоватое свечение, становясь всё более ярким с каждым ударом его сердца. Скоро свет стал невыносимо ярким, заставив всех наблюдавших отвести глаза в сторону. Раненный громко вскрикнул и тут же затих. Возле него стоял Селин с перекошенным невыносимым страданием лицом. Склонившись к запрокинутой голове бойца, он что-то негромко ему прошептал на никому не знакомом каркающем диалекте. После сказанных слов, черты лица парня разгладились… он просто крепко спал.
— Ну надо же… — не веря своим глазам, только и смог произнести Октябрь, глядя на раны своего товарища. Вид у них был такой, словно после ранения прошла уже целая неделя.
— Где ты такого лекаря раскопал? Что-то не припоминаю, чтобы он с вами вместе был… Да и вообще таких уникальных представителей я в Зоне не встречал.
— Он не из этого мира, — коротко ответил Роман. — Об этом позже как-нибудь поговорим. Ты рассказывай, что у вас произошло и как вы вообще из той бойни спаслись? Хотя стой, погоди, извини, что так вас встречаю. Паша! Не в службу, давай что-ни будь на стол организуем, а вы пока умойтесь, ну а потом уже всё по порядку мне расскажешь… Идёт…
Октябрь, посмотрел на своих измотанных бойцов.
— Думаю, что перекусить и физиономии умыть лишним не будет, только вот, Рома, долго рассиживаться времени у нас нет и у вас, похоже, тоже. Наверняка, эти крысы, не ровен час, в скорости наш след возьмут, и всем своим гадюшником сюда пожалуют и, хоть это убежище на вид крепкое, уж поверь мне, найдут чем нас из него выкурить.
— Что, так всё серьёзно?
— Более чем, — подтвердил Октябрь.
Свежая вода, горячий ужин и кофе с коньяком оказали благоприятное воздействие на внешний вид и физическое состояние вновь прибывших. Роман, подливая в кружку Октября свежий сваренный кофе, спросил.
— Ну что… порядок в танковых войсках? Теперь говори, что такое могло случится, чтобы вас, словно зверей, свои же загоняли?
Октябрь, благодарно кивнув, принял поданную ему кружку.
— Ситуация, Рома, теперь здорово поменялась… и своих в рядах Монолита осталось… по пальцам перечесть можно. Если десятка два наберётся, то слава Богу. Сколько точно я не знаю, но это мы все скоро выясним. Бульдог должен с ними к нашей опорной стоянке у поля призраков пробиваться. Часа через два, если всё пойдёт по плану конечно…
