Юля горько усмехнулась:
— А знаешь, вчера на медкомиссии ты была права! Зря я с тобой спорила!
Лена похолодела, вспоминая, как с пеной у рта доказывала всем, что лишение девственности хирургическим способом — лучшее, что придумало человечество. И обезболят. И свечечки пропишут. И все правильно сделают.
— Все мужики — уроды! И предатели, помешанные только на своем члене! Никто из них недостоин нашей девственности! — яростно воскликнула Юлька, растирая по щекам слезы. — Лучше уж реально хирургическая дефлорация. Без боли. Без травм. Без нервных срывов. Чик-чик, и все! Гуляй, Вася!
— Замолчи! — испуганно прохрипела Белова, внезапно почувствовав на себе полыхающий и острый, как лезвие бритвы, взгляд Макарова. — Пожалуйста!
Но разбушевавшуюся старосту было не остановить:
— Ты уже записалась на процедуру или думаешь еще? Это бесплатно, надеюсь? А, пофиг, даже если и платно! Решено! Я с тобой пойду! Давай? Вместе веселее и не так страшно будет, да?
— Юля, хватит! Умоляю тебя!
— Хрен им, этим мужикам, а не наше тело! Большой и толстый хрен!
— Попова! — прогромыхал вдруг Марат Евгеньевич, который, как оказалось, бесшумно вышел в коридор и успел слышать многое… судя по всему. — За языком-то следи! А то ведь не сдержусь — угощу большим и толстым, раз просишь и настаиваешь!
Юлька смерила заведующего кафедрой испепеляющим взглядом:
— Все-таки правду про вас говорят! Вы тот еще козёл!
— Угу! — согласился Каримов, грозно прищурившись. — Бываю временами!
— Не временами…
— В общем, так! — рявкнул мужчина ледяным тоном. — Ну-ка успокоилась! Прекратила истерику! Выдохнула! Взяла себя в руки! И… немедленно вернулась в мой кабинет! Мы еще не все обсудили!
— А вот и…
— ЖИВО, Я СКАЗАЛ!
Не в силах противиться, Попова медленно поплелась в указанном направлении. Когда дверь в кабинет Марата Евгеньевича захлопнулась, Лена затравленно покосилась на Виктора Эдуардовича.
Тот хмуро буравил ее суровым взглядом в ответ. Залившись краской от смущения, девушка зажмурилась на миг, нервно стискивая собственные заледеневшие пальцы. А когда вновь открыла глаза, Макаров уже стоял рядом. Отшатнувшись от неожиданности, Белова медленно попятилась назад и жалобно крякнула:
— Я лучше пойду…
— Пойдешь! — прозвучало безапелляционно. — За мной! И очень быстро!
* * *
Отступать дальше было некуда. Вскоре Лена уперлась спиной в холодную стену. Перебарывая смятение, творившееся в душе, она все же нашла в себе силы расправить плечи и твердо выдержать его пытливый взгляд.
— А ку… куда?
Мужчина нахмурился и раздраженно повел подбородком:
— Лучше не провоцируй меня на рифму! Идем! Не стоит обсуждать это здесь!
— Обсуждать что?
— Вновь открывшиеся обстоятельства, Белова! — прогромыхал Макаров.
— Какие еще…
— Весьма пикантные, как оказалось! Это ж надо было до такого додуматься?!
— Я не…
— Я кому сказал? — у мужчины явно заканчивалось терпение. — Топай за мной!
Лена и сама не поняла, как умудрилась увернуться, когда Виктор Эдуардович попытался схватить ее за руку. И тем не менее ей это удалось.
— Нет! — отчеканила она твердо. — Никуда я с вами не пойду, и обсуждать нам тоже нечего! Во-первых, сейчас начнется пара, пропускать которую я не собираюсь. Во-вторых, я уже пыталась сказать вам однажды, что… что никого у меня еще не было, но… вы же не поверили мне тогда! Я по глазам видела — не поверили! Что мне еще оставалось? Доказывать с пеной у рта?
— Лена!
— Хватит! Это мое личное дело! Я не собираюсь оправдываться! Не собираюсь выслушивать нотации и проповеди о том, какая я лживая дря…
Он таки заставил Белову замолчать, грубо сминая ручищами ее талию.
— Мне плевать, почему ты врала и придумывала разные небылицы! — заговорщицки прошептал преподаватель. — Плевать, какая мотивация тобой двигала! Что было, то было! Но… вот что будет… мне совсем не все равно! Понимаешь?
Чувствуя себя пришибленной, Лена отрицательно замотала головой.
— Тебя спасет лишь чудо, если я узнаю, что ты сделала процедуру, о которой говорила Юля! Не надо, детка. Не дури! Я же просто… я убью тебя!
— Но… почему?
Его брови грозно сошлись на переносице:
— Ты пытаешься отнять то, что давным-давно принадлежит мне!
— О чем вы? — девушка взволнованно увлажнила пересохшие губы.
— Все о том же! — отозвался он, хищно оскалившись. — Помнится, каких-то полгода назад ты абсолютно серьезно заявляла на глазах у всего вашего класса, что девственность свою только мне и отдашь! Отлично! Я жду!
«Вот ведь гад! Нашел что припомнить!»
Она смерила мужчину гневным взглядом:
— О! — фыркнула обиженно. — Вы, наверное, запамятовали, как при тех же «свидетелях» заявили, будто девственность моя вам на хрен не упала! М?
Белова шумно выдохнула, когда его жесткие губы коснулись ее виска:
— Ох, Лена! А тебе не приходило в голову, что я просто… безбожно врал!
Будто миллион крохотных электрических разрядов промчался по коже в тот же миг. От его слов, от смысла, заложенного в них, ее кинуло в жар.
И Лена понятия не имела, чем закончилась бы их беседа, если бы не звонок.
Спасительный. Отрезвляющий. Своевременный.
«Слава Богу! Слава Богу!»
— Можно я уже…
Голос дрогнул, надломился, мешая ей закончить фразу.
Потупив взор, девушка весьма доходчиво кивнула в сторону фойе, рядом с которым располагалась нужная ей аудитория. Она пребывала сейчас в некой прострации. В каком-то странном эмоциональном вакууме. Ей было гораздо проще сбежать от столь волнительного разговора, нежели продолжить его. Будто чувствуя ее смятение и весь раздрай, творившийся в сознании, мыслях, сердце, Макаров медленно отстранился. Нежно, почти трепетно провел костяшкой указательного пальца вдоль ее щеки и, тяжко выдохнув, подытожил:
— Что ж… наверное, так будет лучше! Нам обоим не помешает немного успокоиться. Давай шуруй-ка на пару. У тебя же на сегодня последнее занятие?
— Да.
— Хорошо, — секундная пауза. — Посмотри на меня.
Лена подчинилась. И в следующий миг услышала:
— У меня сейчас окно, а потом лекция по экономике у второго курса.
— Зачем мне это знать?
— Нам нужно поговорить! Успокойся и приходи. Я буду ждать тебя в своем кабинете. Если сможешь минут на десять улизнуть с пары — хорошо. Не получится — черт с ним! Забегай на перемене! Все обсудим, и пойдешь домой.
