щелкнул замком. Приоткрыв небольшую щель, он спросил: — Кто?
— Прошу меня простить у меня койка в вашем купе. — раздался усталый голос.
Подслеповато щурясь после сна, Иван окинул быстрым взглядом сгорбленного мужика перед собой и не сочтя его опасным, раскрыл дверь полностью и пропустив нового попутчика внутрь.
Свет скользнул по лицу Светланы, и она недовольно приподнявшись, спросила: — Ну и кто там?
Недовольное бурчание Филипа, тоже едва-едва оторвавшегося от подушки, тоже можно было расценить как аналогичный вопрос. И на них оба Иван повернувшись полубоком ответил: — Попутчик у него билет в наше купе.
— А поня… — начала было снова заваливаться на кровать Светлана, но внезапно вскинулась и закончила фразу совсем не так как ожидала: — Но купе выкуплено до конечной.
— Конечно. — голос неожиданного ночного гостя после этих слов девушки, уже совсем не походил на дребезжащий ранее, а слуга почувствовал острое шило, что утыкалось ему в районе почки: — Пшёл внутрь. А вы спускайтесь и только посмейте дёрнуться.
*****
Мягко говоря, Стефан был удивлён, когда снова почувствовал собственное тело. И откровенно говоря, он уже и не надеялся с того момента, как оказался заперт на Изнанке вместе с покровительницей. Покровительницей, которая так и не смогла как-либо своими силами помочь ему вернуться.
— Боюсь здесь стоит только ждать. — сказала он, садясь в переплетение: — Пока Пакт сдвинулся в пользу Филипа, мы можем ожидать лишь его решения об обмене.
— А если он предпочтёт не меняться? — напряжённо поинтересовался Лиис.
— Поменяется. — уверенно произнесла фея: — Жизнь штука не предсказуема. Главное пока этот обмен будет действовать, ты смог немного поправить баланс в свою пользу.
— Разве это возможно. После стольких убийств, после всех его слов.
— Оооо…. - улыбнулась Экалрат: — поверь резня это далеко не все, чем живут Лиисы. Он нарушает одну важную заповедь, понимаешь какую?
— Нет.
— Скоро поймёшь.
Именно на этом их разговор и прервался, после чего Стефан оказался в реальном мире и смотрел на человека, ну которого совершенно не ожидал увидеть. «Скрипку» он узнал, несмотря на сальную шевелюру, бомжеватый вид и разящий запах алкоголя вместо привычных духов.
— Эй! ты чего заснула ваша милость? — повернув в его сторону футляр из-под скрипки спросил бандит: — Я спрашиваю, с каких пор ты работаешь на Воробья?!
Лиис пытался осмыслить ситуация, бросая короткие взгляды по сторонам. Его успокаивал тот факт, что он точно не в бандитском подвале из которого ему было бы уже не выйти. Но и вспоминая прозвище своего пленителя, он не очень надеялся, что перед ним действительно лишь футляр.
— Это псих нас поймал. — раздался голос в его голове: — И похоже и сам не понимает почему до сих пор не убил. Он в первый момент мог пропороть почку Ивана.
— И почему же ты его не пристрелил? Не верю, что ты не держал револьвер под подушкой.
— Самое смешное друг мой, что именно не было. Расслабил меня поезд, дом вспомнил. А каких-либо талантов кроме точной стрельбы у меня нет.
Сжав губы, Стефан был вынужден признать правильность решения своего сожителя. Но согласиться не значит найти выход. Он и сам в столкновениях полагаться на шпагу, которую бы с большим удовольствием воткнул бы человека перед ним. Но шпага лежала у него под ногами, он наступал на неё ногой.
— Я не работаю на Воробьева. — пошёл он в отказ на брошенное в его сторону обвинения.
— Лжёшь! Она убила босса по его приказу, а тебя я видел рядом с ней всего за пару дней до этого. И не отлёживался ли ты после очередного налёта тогда?!
Хотел бы Стефан ответить, что не имеет понятия о чём говорит бандит. Очень хотел, но не стал. Ведь точно бы не поверил и попытался бы… застрелить, наверное. Очень уж походило на отверствие ствола направленная в его сторону дыра на верхушке футляра.
— Это лишь совпадение. Мне… не хотелось ходить по твоим боссом.
— Карточный долг, долг чести! — ещё сильнее закипел мужчина, уже видно даже не пытаясь успокоиться. Зрачки его расширились, руки задрожали, а дыхание стало частить, будто он не мог надышаться. И видя это Стефан понял, что надежды на разговор у него нет, их троих убьют в независимости от того что он скажет. Поэтому напрягшись и бросив короткие взгляды на Ивана и непонятно откуда взявшуюся тут монашку, он приготовился бросить вперёд. Непобедить так хоть умереть с той самой честью, что заповедовал ему отец, а не той что продвигал опустившийся на самое дно человек перед ним.
В этот момент в дверь их купе постучались, и прокуренный голос гневно заявил: — А ну заткнулись! Люди тут пытаются спасть…
Стук был внезапным и Дмитрий, привыкший что за заложниками следят другие, повернулся в сторону двери. И только, когда он почти закончил движение, его мозг преодолел действие сильного обезболивающего, подал ему сигнал об опасности.
Стефан рванул вперёд, невольно разгоняя кровь по жилам и поэтому в последний момент, но успел ногой подбить футляр, который выстрелил дробью, которая несмотря на сбитый прицел, всё-таки смогла зацепить правую часть головы, хоть и по касательной. Но главного он достиг, «Скрипка» из-за отдачи завалился назад и ударился головой об верхнюю койку. Снаружи раздаются крики, шаги убегающих людей, крики о помощи и даже заявления, что кого-то ранили.
Светлана пользуясь замешательством Дмитрия, схватила стеклянную бутылку, оставшуюся на столе, одним взмахом превратила её в розочек, а вторым попыталась дотянуться до горло бандита. Безуспешно, ведь мужчина присел держась за голову и взмах лишь заставил его откинуться назад и завалиться на нижнюю полку. При этом он повторно нажал на курок и оружие срывая небольшую фальшь-панель, разрядила второй заряд дроби в руку монашке. Вскрикнув и упав на колени, девушка пыталась зажать почти полдесятка ранений по руке, под полубезумным взглядом «Скрипки».
А про Ивана все забыли. Забыли в том числе и потому что несмотря на усилия последних дней, он всё ещё выглядел как старик. Поэтому, когда он подхватил подушку и бросившись вперёд, придавил противника собой, все присутствующие ожидали, что потребуется лишь небольшое усилие, и слуга полетит обратно. Но прошла секунда вторая, пошла уже минута и движения Носова стали становиться все менее осмысленными, а удары и того слабее. Но даже когда бандит окончательно перестал двигаться, Иван продолжал удерживать подушку на лице уже трупа. И, наверное, держал бы до тех пор, пока, его силой бы не оторвали, если бы не услышал: — Вань… помоги…
*****
Помощь им
