любые замечания о недостойном поведении. Даже если он на самом деле продолжал на тебя работать, я бы ему не простил регулярных оскорблений и хамства. А когда он привёл ко мне пиратов, то… Знаешь, я рад, что его арестовали. Очень надеюсь, что у тебя не получится вытащить из тюрьмы этого кошака.
— Ты говорил о трёх разах, — с виду успокоился граф.
— В третий раз я чуть не погиб, когда пират во время захвата проломил мне череп ударом кулака. При этом он был в боевом скафандре. Но есть и четвёртый раз — это когда я рисковал жизнью во время побега с пиратского корабля. Если бы я знал о твоём плане, то конечно, не стал бы подвергать жизнь опасности. Но меня же никто не ввёл в курс дела, видимо, посчитав расходником. Подумаешь, единственный внук. Можно же новых наследников нарожать…
— Игорр, прости, но так было нужно. Речь идёт не только о мести тем, кто убил наших близких и продолжал охоту на остальных Клещиков, но и о существовании страны и всего вида сполотов. Если бы один из герцогов пришёл к власти, свергнув Верховного сполота, то страну начали бы раздирать внутренние конфликты. Сейчас неспокойное время. Мы находимся на пороге больших перемен. В такой ситуации страна находится в шатком положении. Герцогства стали бы отделяться и воевать друг с другом. В итоге мы превратились бы в аналог хуманов с множеством мелких стран. И переход на нейросети оказался бы под вопросом. Альвы нас точно бы обогнали и начали потихоньку выбивать, загоняя в каменный век. Понимаешь? От этой операции зависела судьба цивилизации!
— Плевать. Если бы я действовал осознанно — одно дело. А втёмную разыгрывать себя не позволю.
— Псионы, Игорр. Нельзя было их исключать из раскладов. У противника имелся один из сильнейших псионов. Он не должен был подозревать о нашем замысле.
— Ну-ну, — кривая ухмылка исказила губы землянина. — Родному внуку со способностями псиона и непробиваемой защитой разума, значит, ты не доверяешь. А телохранителю-предателю без такой защиты оказываешь полное доверие.
— У него имеется защита. Редкий имплант, в дополнение к которому способности псиона, пусть и слабого. Он долго готовился демонстрировать псионам противника ложные мысли. А вот о твоих способностях я второй раз слышу. Впервые прочёл из отчёта спецслужб несколько часов назад. Внук, ты ничего не хочешь мне сказать?
— Нет, конечно, — фыркнул он. — Мы с тобой виделись несколько раз в год, а в остальное время меня по твоему приказу мучали репетиторы и держали, словно в тюрьме, ограничивая свободу. Я псионикой больше занимался из-за мучителей в виде учителей, которые заставляли меня поглощать огромные массивы информации. А сейчас оказалось, что ты и вовсе готовил из меня жертвенное животное. Так что облезешь. Больше, чем в отчётах спецслужб, и не мечтай выяснить.
— Твоё право. Я чего-то подобного ожидал. И всё же, Игорр, скажи, откуда ты узнал о защите разума?
— В библиотеке.
— В библиотеке на Сирене нет таких книг. Я это точно знаю.
— А я никогда не утверждал, что прочитал об этом на Сирене. Я и до этого жил. Вот только координат дома назвать не смогу, поскольку сам их не знаю.
— Вот как, — сложил ладони замком граф. — Значит, столь интересное чтиво можно найти в тайном логове сыночка… А ведь ты весь в отца — такой же хитроухий, — впервые за время диалога лицо сполота украсила искренняя тёплая улыбка. — Как бы ни сложилось, помни — ты Клещик. Ты моя семья. И всегда можешь обратиться к деду за помощью и советом.
— Твои обещания в одно ухо влетают, в другое вылетают. Лучше медкапсулу предоставь, чтобы я мог вернуть естественный цвет шкуры, и мои полномочия подтверди. После можешь лететь на все стороны.
— Мр… Уже всё подтверждено. Медкапсула имеется в этом номере, и он полностью в твоём распоряжении.
* * *
На планету Игоря доставили уже не как обычного сполота, а как законного правителя. Всё честь по чести: личный бот, охрана из полицейских, приземление на личном космодроме в графском поместье, которое занимало площадь в десять тысяч гектаров, то есть территория десять на десять километров. Неплохая такая резиденция, которую сложно назвать скромной, но меньше по площади, чем остров Клещиков, и расположена на основном континенте неподалеку от города с университетом, с которого начался путь волшебного дуба на землях сполотов.
Первым делом он провёл инспекцию поместья. Дворец и прилегающая территория поддерживались в образцовом порядке.
Первым приказом он выгнал живых сотрудников, заменив их самыми современными роботами и мощным искином. Заказал установку защиты как в поместье Клещиков, чтобы всю территорию накрывало силовое поле, которое препятствует проникновению посторонних.
Затем он наведался в парк при резиденции. Лишь тут он почувствовал себя счастливым. Все растения в парке были взяты под контролем его корневой системой. Тут же он прикоснулся к главному дереву — одному из его стволов, которое было замаскировано под аборигенскую флору.
Прикосновение позволило создать ограниченное подключение. В тот же миг он ощутил целый океан маны и праны. Но не он один ощутил эти энергии. Его симбионт принялся втягивать ману подобно мощному пылесосу, вместе с нею захватывая много жизненной энергии. Сложно долгое время стоять с вытянутой рукой. Для большего комфорта он стянул верхнюю часть комбинезона и привалился к стволу спиной. Контакт от этого ничуть не ухудшился.
Так продолжалось около часа. По примерным прикидкам, нейросеть поглотила около тысячи резервов сильнейших псионов А-первого ранга. Лишь после этого она остановилась.
«Приветствую, хозяин. Я пробудилась, — услышал он мысленное обращение. — Беру под контроль функции жизнедеятельности. Провожу улучшение мыслительной деятельности хозяина. Усиливаю магистральные каналы энергетического тела. Время настройки тринадцать часов. Какие будут указания?»
— Как закончишь, приступай к внедрению баз знаний. Начни с биоинженерии.
«Принято. Следующая задача — изучение базы знаний Биоинженерия».
За время контакта со своим стволом Игорь не просто сидел. Он попробовал провернуть трюк, который уже дважды использовал на псионах. Он погрузился в транс и, используя канал поступления маны, проник сознанием в дерево. Ощущения двоякие. С одной стороны, он продолжал оставаться сполотом. С другой стороны, он снова стал волшебным дубом и ощущал всю корневую систему. Если бы в этот момент он стоял, то упал бы от дезориентации, а так поза оказалась в самый раз.
За девятнадцать лет без его присмотра корневая система разрослась настолько обширно, что охватила весь континент и взяла на нём под контроль почти всю флору. Сотни тысяч его стволов проросли по всей территории континента. К нему поступал
