за знакомого вида черной папочкой с тисненым золотом нарвалом на лицевой стороне.
«Я идиот! — подумал Феликс, глядя, с каким рвением интеллигентная дама что-то заполняет в документах, лежащих в папочке. — И что теперь?»
Знакомо навалилась тоска. То ли от предчувствия неизбежного, то ли побочное от обезболивающего.
— Феликс, подпишите здесь и здесь, и далее на каждой странице, — дама протянула ему изящную золотистую ручку и раскрытую папку с исписанными листами.
— Зовите меня Алексом, — привычно поправил ее Феликс, сосредоточившись на поиске мест, в которых нужно было подписать.
Ручка кольнула выдвинувшимся шипиком, и в желобок пера стекла капелька крови. Латинские слова разбегались из-под его затуманенного взгляда. Наконец, Феликс разобрался, где нужно подписать, оставил широкие росчерки в нужных местах и протянул папочку обратно. Рука внезапно ослабела, но архивариус успела подхватить стопку листов, скользнувших из папочки на кровать.
— Поздравляю, — она мельком просмотрела страницы с подписью Феликса и захлопнула папку так резко, что его обдало ветерком, — с этой минуты вы штатный сотрудник Министерства Магии, как только выйдете с больничного, можете приступать к своим прямым обязанностям. За защиту степени по маг.дисциплине дается год, ну да вы сами знаете, что это полная формальность.
— Как это — штатный сотрудник? — Феликс подумал, что на самом деле лежать не так уж и глупо. Упасть от такой новости было бы не в пример глупее, — А экзамен?!
Архивариус уже достала из кармана мешочек белого бархата и вытряхнули на ладонь несколько янтарных стерженьков.
— Экзамен удачно сдан, — она выбрала один, какой-то, видимо, особенный, потому что долго рассматривала его на просвет, потом хмыкнула и потянулась к деревянному шару, — в Министерстве нет экзаменационных комиссий в знакомом вам виде. И система обучения у нас выстроена иначе.
Она вставила стерженек в незамеченное Феликсом небольшое отверстие в деревянном шаре. Он беззвучно поднялся в воздух и завис в полуметре над тумбой.
— Ваши знания может подтвердить любой маг, получивший степень по дисциплине, которую вы сдаете.
— То есть, нет преподавателей?
— Есть, но чаще не в привычном вам понимании. Это скорее наставники. И поручители. Вам нужно было сдать три экзамена, а именно — доказать трем магам, имеющим степени по Истории, Основам Магии и Латыни, что вы знаете эти предметы на уровне, который понадобится вам для работы в Министерстве Магии.
Феликс впал в недоумение и пожалел, что невнимательно прочитал уже убранный архивариусом в сумку пакет документов.
— Но кто? Кто эти маги?
— Историю Магии вам подтвердил младший граф Шереметев. У него степень, в прошлом году защитил. Основы Магии — Зинаида Николаевна. Она посчитала, что вы с блеском прошли испытание магией, — архивариус загнула два пальца и Феликс, начиная понимать, что к чему, насторожился. Кто же поставил ему Латынь?
За последнюю неделю он часто говорил на латыни, но в основном — с первыми двумя. Кто же этот загадочный доброжелатель?
— Третий — Петр Петрович, сам Министр, — загнула она третий палец и Феликс, все еще ничего не понимая, уставился на ее мизинец и безымянный, оставшиеся без дела.
— Но я же ему ни слова не сказал? — Феликс подумал, что Министра быть третим, наверное, попросила Зинаида. Но почему его?
— Феликс, — архивариус не заметила просьбы перейти на Алекса. Впрочем, Феликс, так и не вспомнивший ее имени, был не в обиде, — этой бумаге, — она кивнула в сторону папочки, — невозможно солгать. Если сам Министр поручился за тебя, значит он был твердо уверен, — она сделала ударение на последнее слово, — и у него были серьезные основания полагать, что вы знаете указанный язык на нужном уровне. Иначе подпись просто исчезла бы из документа, — добавила она.
Она хитро улыбнулась.
— Кроме того, знание латыни мы сможем проверить в самое ближайшее время.
Но Феликс уже не слушал. Если бы мог, он спрыгнул бы с кровати и исполнил бы первобытный танец радости какого-нибудь дикого народа, поймавшего в свои ловчие ямы большого шерстистого мамонта. Или удачно призвавшего дождь на свои посевы. Хотелось прыгать и кричать: «Я сдал! Я сдал!»
На лице расползлась счастливая улыбка, которую Феликс с раннего детства считал в высшей степени дурацкой, хотя мама говорила, что в такие моменты он очень красивый.
— Вернемся к рассказу, — архивариус поймала улыбку Феликса и заулыбалась ему в ответ, — когда янтарные шарики вокруг тебя взлетят в воздух и засветятся, включится запись.
Она вставила в большой деревянный шар, который называла «управляющим» еще один янтарные стерженек. Прозрачные шарики вокруг Феликса взлетели и остановились на той же высоте, что и деревянный.
— С самого начала? — ещё раз зачем-то уточнил он, продолжая улыбаться.
— Да.
— Ну что ж, включайте свой записыватель. Я готов, начинать?
Архивариус положила руку сверху на деревянный шар и маленькие янтарные шарики залучились слабым белым светом.
— Да, начинайте.
— Невероятные вещи случались и раньше...
— Подождите, — она убрала руку и шарики в воздухе погасли, — это запись для Хроники, важное событие для бессрочного хранения, понимаете? Может храниться тысячи лет и понадобиться кому-то из последующих поколений для исследования. Или в помощь. По правилам такие записи делаются на латыни.
Феликс скользнул по потолку взглядом, посмотрел на истерично мигающую лампу.
— Что ж, давайте на латыни. Ab initio, с начала. Я готов, только выключите, пожалуйста, эту психованную лампу.
Она щелкнула пальцами, и лампа погасла. Посмотрела на него и нажала на кнопочку.
— Incredibile factum est, ante etiam(*)... — начал Феликс, чтобы говорить до самого вечера.
Еще несколько раз она меняла пластины, пока он не рассказал всю историю. Историю, которая стала началом множества других историй и изменила жизни множества жителей Пяти Миров.
________
(*) Incredibile factum est, ante etiam — невероятные вещи случались и раньше (лат.). Слова, с которых начинается эта книга.
Глава, которой нет
Парадная пещера белых драконов искрилась, пропуская сквозь толстые стены едва ли не половину рассветных лучей и окрашивая их в голубоватый цвет.
Черная дракона, окруженная сотнями и сотнями белых ящеров, запнулась. Она любила эти ранние часы, особенно в детстве. Когда они с матерью гостили здесь, в её родовом гнезде.
Сколько лет она не была здесь, в месте, которое считала домом?
— Продолжай, — глава белой стаи выдернул её из воспоминаний.
Крупный каменный