увидел, что все собрались у борта и оживленно что-то обсуждают. Когда поднялся и подошел, моя челюсть отвалилась от удивления. Такого Мизгирь еще не вытворял.
От борта лодки до огромного валуна на берегу тянулась крупноячеистая сеть полутораметровой ширины. На полноценное полотно такого размера у летуна попросту не хватило бы нити. И в данный момент мой питомец, пятясь по собственноручно, или ножно, изготовленному подвесному мосту, тащил тушу огромного змея. Таких крупных экземпляров я еще не видел – шириной почти метр и длиной раз в пять больше туловища самого Мизгиря, что-то около семи метров. Голова добычи измочалена в лохмотья. Восьмилапый охотник хорошо усвоил урок, когда гораздо более мелкий змей своими бритвенно острыми челюстями откусил ему кончик и без того укороченного хвоста. Теперь, поймав древа или более крупного змея, Мизгирь неистово долбил жертву булавой по голове, пока не выбивал крепкие челюсти и не вбивал их в землю. Вот и сейчас хозяйственный Боат сокрушался по поводу потерянных где-то в лесу ценных трофеев.
Капающая из жертвы кровь привлекла речную живность. Вода начала буквально закипать от возникшей в ней суеты. Собравшиеся на запах крови речные существа активно пожирали друг друга. Мелькали спины довольно крупных экземпляров. М-да, тут вам не спокойные лесные озера, некогда напугавшие меня мелкими примами. Тут сожрут, и испугаться не успеешь.
Мощный всплеск окатил брызгами зрителей, заставив отпрянуть от борта. Мизгирь же среагировал, как положено настоящему охотнику. Заметив показавшийся над водой хребет речного гиганта, он немедленно оставил ношу и плюнул в новую дичь ловчей нитью. На удивление та надежно приклеилась к мокрой спине хищника. Резкий рывок наверняка сдернул бы летуна в воду, но его лапы провалились в сплетенный им сетчатый помост, позволив выдержать первый рывок и крепко зацепиться хоботом и хвостом. Следующий рывок качнул подвесной мостик так, что с него слетела туша брошенного змея. Вода от такого подарка взбурлила вдвойне сильнее, выражая ликование собравшихся на пир монстров. Не ожидавший такого подлого удара судьбы, Мизгирь протестующе заверещал, продолжая при этом стойко удерживать рвущийся на свободу новый трофей.
Я с ужасом смотрел на кошмарное действо, и мне казалось, что при каждом следующем рывке хищник вырвет из тела моего питомца вместе с выделяющей нить железой все прочие потроха. Однако, чем помочь восьмилапому другу я не знал. Лишь орал, чтобы тот бросил к стахам эту рыбину. Тоже Мизгирю орали и другие. Но они, как мне кажется, переживали не столько за летуна, сколько за опасно раскачивающуюся лодку. При этом сами усугубляли ситуацию, сгрудившись у одного борта.
Когда спина пойманного монстра в очередной раз показалась на поверхности, Ваал метнул в нее дротики. Но те лишь бессильно звякнули о прочную чешую и сгинули в темной воде.
Полный боли визг заставил меня вздрогнуть. Я едва сдержался, чтобы не перемахнуть через борт на помощь питомцу. Причиной вопля оказалась зубастая тварь размером с локоть, вцепившаяся в одну из конечностей летуна, почти касающихся воды. Мизгирь тут же поджал лапы, но тварь продолжала висеть, не желая отпускать дичь, превышающую ее размерами в десятки раз. Боль стимулировала сообразительность незадачливого охотника. Он приклеил нить с пойманным монстром к подвесному мостику, а сам, наконец-то, шустро перебежал на лодку и, жалобно пища, поднял передо мной лапу с висящей на ней тварью. Тварь напоминала покрытого рыбьей чешуей крупного тритона с рыбьим же хвостом. Я немедленно проткнул ее дротиком, но она продолжила упорно сжимать челюсти. Тогда Ваал схватил ее за туловище, а Боат с некоторым трудом отпилил зубастую голову ножом. Хватка челюстей не ослабла. Разжать их удалось только с помощью двух дротиков. Мизгирь тут же обработал раненную конечность из пережигающего нить хоботка, продолжая жалобно верещать, вероятно сокрушаясь по упавшему в воду змею.
Меж тем лодка продолжала содрогаться от рывков. Ее сорвало с якоря и протянуло вдоль берега насколько позволило прикрепленное к валуну изделие Мизгиря. Я собрался заставить летуна отцепить трап от борта, но в следующий момент речной хищник крутанулся, показав светлое брюхо, и один из рыбаков, мгновенно среагировав, метнул в него гарпун с привязанным к древку шнуром. Зазубренное острие вошло в плоть хищника и надежно в ней застряло. Рыбина закрутилась вокруг своей оси, окрашивая воду в бурый цвет и наматывая на себя нить Мизгиря и шнур от гарпуна. Рыбаки застопорили ворот со шнуром, и пойманная тварь в пару витков сама себя прижала к борту, развернув при этом лодку носом к берегу.
Только теперь я получил возможность рассмотреть монстра подробно. Хищная зубастая морда сразу напомнила морду корюшки. Но если корюшку размером более двух метров еще можно представить, то двух с половиной метровая корюшка, скребущая по борту крокодильими лапами, походила на горячечное видение.
Из восхищенных возгласов рыбаков стало понятно, что именно за такой добычей они в эти края и направлялись. Но не маловаты ли лодчонки для такого улова? Сколько таких рыбин они смогут увезти? Однако, как выяснилось, гигантский малакер, так называлось это чудище, не такая уж и частая добыча. Но даже одна пойманная рыбина оправдывала экспедицию. Ценилось в ней вовсе не мясо, хотя и оно вполне сошло бы за деликатес для жителей лесных деревень. Настоящую ценность в малакере как раз представляло все остальное – чешуя, жилы, кости и когти. М-да, рыбьи когти – весьма оригинальное словосочетание.
Витон, старший брат Ледивы, огорошил неожиданным предложением, купить у меня часть или даже всего пойманного малакера. Разумеется, если я не захочу забрать всю добычу домой. Какое-то время я пытался осознать услышанное, но тут вмешался лавочник. Пройдоха мгновенно сообразил, что пойманная Мизгирем рыба принадлежит мне, так как я являюсь его хозяином. На правах старшего партнера Гоат взял переговоры по малакеру на себя. Однако Витон оказался торгашом ему под стать. Он сразу предложил поговорить о стоимости услуг по правильной разделке добычи. Пошел эмоциональный торг. Глядя на эту парочку можно было сказать, что они нашли друг друга.
Часа полтора, или шаг по сторански, ушло на разделку туши. Наконец двинулись дальше, по-прежнему держась возле правого берега. Вокруг опять поднялись отвесные кручи, сквозь глиняную массу которых теперь проступала скальная порода. Но кручи не подступали к самой воде. Перед ними тянулась довольно широкая полоса пологого берега, поросшего густым лесом. Река расширялась, и вскоре противоположный берег превратился в едва различимую полоску.
– Интересно, когда уже будет озеро? – спросил я, ни к кому не обращаясь. – Хочется увидеть семь водопадов.
– Эх-хе, парень, – тяжелая рука Тарама опустилась мне на плечо, –
