со Стрельцом стало вдруг как-то спокойно, и еще проще общаться чем раньше. Может потому, что расставили точки над «i»?
- Если сваришь фирменный.
Вспоминаю, что рассказывала ему о кофе, когда мы гуляли с коляской. Да, я уже тогда понимала, что Павел действительно может быть только другом.
Правда, о романе с Романом я тоже тогда не думала.
Пока я варю кофе Стрелец куда-то звонит, кому-то пишет. Мой телефон тоже начинает гудеть и вибрировать – звук у меня стабильно выключен, чтобы не мешать Алёшке спать.
Звонит Роман.
- Ася, что случилось у тебя?
- У меня? – смотрю вопросительно на Стрельца, который ухмыляется, - у меня… все нормально.
- Я знаю как у тебя нормально. Уже получил отчет. Ты зачем поехала на квартиру одна? Ты пошла туда одна – зачем? И вообще…
Стрелец нагло выхватывает мой телефон, и отвечает:
- Слышь, Вишневский, ты палку не перегибай! Отчет он получил! Своих архаровцев отчитывай! Они без меня у тебя за неделю разбаловались! Ты кому поручил свою женщину охранять? Вот с него и спрашивай! Хорошо, что есть нормальные люди, которые продолжают нормально работать!
Роман явно недоволен тем, как его отчитал бывший начальник службы безопасности. Я слышу его голос.
- А кто этих людей мне набрал, а? Стрелец? Это твои ребята так хреново работают!
- Потому что начальника нужно найти нормального!
- У меня был нормальный. Да только весь вышел. Дай трубку Асе.
Стрелец опять ухмыляется, передает обратно телефон и выходит из кухни, где я пытаюсь уследить за кофе, который вот-вот убежит. Все-таки успеваю снять турку.
Роман ничего не говорит. Слышу его дыхание.
- Что ты молчишь?
- Я… Мне стыдно. За то, что я не смог обеспечить твою безопасность.
- Все нормально со мной, только…
Все совсем не нормально, потому что я неожиданно начинаю реветь. Рыдаю в трубку, всхлипывая, заикаясь, не могу связать двух слов.
- Ася, ты что? Ася? Чёрт, в чем дело, ты…
Прибегает Павел, хватает меня за плечи.
- Ты что, ошпарилась? Обожглась? Где болит? Что?
- Я… я… я ску… скучаю…
Говорю и утыкаюсь в грудь Стрельцова, прижимая к уху телефон.
- Я так… ску… чаю… Рома… по…жалуйста… приезжай… Я… Я… лю… люблю тебя…
- Я вылетаю через два часа, милая, я вечером уже буду с тобой. Только не плачь, слышишь! Не плачь я… Я тоже тебя люблю…
Всхлипываю… киваю в трубку, понимая, что он не увидит и не услышит. Отключаюсь, машинально кладу телефон в задний карман. Отстраняюсь от Стрельцова…
Мне стыдно.
И хорошо. Потому что я сказала то, что сказала, и он тоже сказал то, что сказал…
- Капец. Последнее чего я ожидал от жизни это то, что девушка, на которую я запал будет рыдая на моей груди признаваться в любви другому.
- Прости. – реально стыдно!
- Да ладно, чего уж! Зато будет что вспомнить. И чем Вишневского подкалывать.
- Не надо его подкалывать.
- Я по-дружески.
- По-дружески бы ты вернулся к нему на работу! И я была бы спокойна и за него, и за себя и… за детей?
- За детей? – Павел хитро смотрит, - а что, уже и дети намечаются? Вот вы быстрые!
Хочется ответить, но в горле ком. Если бы!
Наливаю кофе, добавляю сахар и порционные сливки – они всегда лежат в холодильнике – кофеманы меня поймут. Хоть я и люблю черный, но иногда хочется немного смягчить пилюлю.
Мы выпиваем по чашке кофе, потом я иду собирать вещи, Павел остается на кухне, опять кого-то вызванивает, что-то выясняет.
Приходит примерно минут через сорок.
- Ну, что, я все выяснил!
- Не «нукай» - не Стрелец! Ой… - сама смеюсь, прикрывая рот ладошкой. – Извини, это у нас теперь… семейная поговорка.
- Я понял. В любви вы признаетесь на моей груди, сочиняете поговорки про меня. Вам осталось меня усыновить.
- Мы подумаем.
Почему бы и нет? Своих детей не будет, а тут уже такой взрослый, состоявшийся «деть»…
- Рассказываю. Твой бывший это все организовал. Явно имеет зуб на Вишневского, - еще бы! – я так понял, что он к нему приходил, рассказал, что ты скрываешь правду о ребенке. Потребовал денег за информацию. Роман ему деньги перевел, а потом платеж отозвал. Там какая-то очень простая, но хитрая схемка. А Гена твой, крокодил…
- Он не мой, - перебиваю, потому что реально он не мой!
- Ну, извини. Не твой крокодил обещал Роману еще и опеку на тебя натравить. Как я понимаю – было дело, да?
Киваю – было! И… в общем, даже хорошо, что было, потому что…
Иначе я бы не переехала к Роме и…
Нет, все равно бы переехала. Вишневский бы что-нибудь придумал!
- Роман хотел Геннадия посильнее прижать. Мне ребята рассказали, с которыми я раньше работал, что получили установки. Но Гене удалось как-то на дно залечь. Смылся он куда-то. А сегодня вот, всплыл.
Да уж, очень точное определение для таких людей как Гена. Он смывается, всплывает и… не тонет… увы!
- Не бойся, мы и не таких топили. – у них это что, с Илоной, семейное? Мысли мои читать? Хотя, они же еще не семья?
- Гена еще тогда связался с ушлой бабенкой из СМИ. Они как раз готовили сюжеты о том, как ты пыталась ребенка продать.
- Я не пыталась.
- Я в курсе. Но новость слишком уж жареная. От таких не отказываются. Счастье, что Илона от подруги все узнала. Я кое-что успел загасить. В общем, почти все. Но сама эта журналисточка оказалась мерзкой бабенкой. Вроде бы согласилась на наши условия, бабки взяла, но…
Мой телефон снова вибрирует.
Мама?
Ох, со всей этой суматохой я совсем забыла о моих родителях! Я ведь раньше звонила им каждый день! А сейчас… Дня три точно не разговаривала с ними.
- Алло, да мамуль?
- Ася, что случилось? Кому ты хочешь продать ребенка?
Занавес!
Дайте мне крокодила Гену, я его сама убью!
Глава 47.
Впервые за все время, что я летаю бизнес-джетами я не работаю на борту.
Честно говоря, хочется просто завалиться на кровать и вырубиться, потому что последние дни было как-то сложно.
Но… спальня занята. Там Феликс и сопровождающие его врачи. Хорошо, что не пришлось нанимать специальный самолет, состояние брата уже
