Нестабильная кротовая нора.
Непроходимая гравитационная сингулярность.
Белая дыра внутри чёрной.
Скомканное пространство-время.
Как только эту вещь не назови, суть не изменится. Ни один корабль ни одной разумной расы никогда не пользуется такими коридорами, а если и пользуется, то о нём уже никто и никогда не слышит. Во-первых, слишком велика вероятность, что материя и антиматерия, соединяясь и превращаясь в чёрную дыру, просто раздавят звездолёт. Во-вторых, никто не изучал силовые поля внутри таких штук, и существуют единицы, которые всё-таки рискнули своей жизнью и погибли, пытаясь выяснить физические законы, описывающие нестабильные кротовые норы. Разумеется, этими единицами являются люди, а точнее таноржцы. Ларки всегда посмеивались над неугомонными представителями Танорга, которые в своём неумолимом желании выяснить что-то новое окончательно теряли важнейший, данный природой инстинкт – чувство самосохранения. Безумцы. Душевнобольные. Вот и я теперь был таким.
Когда Шонхорн услышал, что я собираюсь предпринять, он рвал и метал.
– Идиот! Арх-хан, я же сказал, что она может быть жива, а может и не жива. Я не знаю! В любом случае, она находится на Цварге, среди своих, ей ничего не угрожает. Ладно, я ещё могу понять, что её самочувствие тебе важнее ответственности за собственный клан и проблем с хтэррами, но зачем же так бездумно рисковать жизнью?! Это же глупо! Лети напрямую через соседний рукав. Три недели – и ты будешь уже на орбите Цварга!
– Вот именно потому, что лететь целых три недели в одну сторону, я не могу воспользоваться этим вариантом, друг мой, – я покачал головой. – Я и так совершил непростительный поступок – потерял целых два месяца в Сухих Песках.
– То, что он непросительный, я согласен, – прорычал Шонхорн. – Тебе вместо суицидальных попыток надо было управлять кланом, а не спихивать всё на меня. Однако сейчас ты собираешься сделать более глупую вещь! Из нестабильных кротовых нор не возвращаются!
– А я вернусь. Мне духи Вечного Леса сказали, что я обязательно вернусь, – обрубил я все возражения на корню.
Первый советник с силой сжал кулаки и оскалился:
– Где же были духи Вечного Леса, когда нашу планету стали захватывать хтэрры? Почему они не помогают нам сейчас? Неужели для них спасение одной цварги важнее, чем спасение жизней потомков?!
Мой друг и первый советник пытался отговорить меня, искренне считая, что поступает верно. Вот только как всегда он не хотел видеть дальше своего носа.
– Хватит, Шонхорн, я всё решил. Решение твоего Шаррше не оспаривается. А пока меня не будет на Ларке, все обязанности на себя возьмёшь ты. Только тебе я доверяю как самому себе, несмотря на то, что ты целых два месяца тянул и не говорил мне о том разговоре с Лейлой.
Шонхорн несогласно блеснул глазами, но склонил голову.
– Да, мой вождь.
Червоточина зияла и бурлила как лава вулкана. То там, то тут вспыхивали яркие слепящие пузыри, которые мгновение спустя лопались и оставляли за собой чёрные и бесформенные жгуты. Приборы уже давно сбоили, а корабль неумолимо притягивало в центр норы. Наверное, разверни я сейчас звездолёт и включи все двигатели на полную мощность, я смог бы вырваться из объятий нестабильного туннеля, но я этого не хотел. Лишь щёлкнул тумблерами, задавая равномерную скорость корабля, опустился на сидение первого пилота и неотрывно смотрел, как странные щупальца материи и антиматерии неотвратимо засасывают мой корабль внутрь чудовища.
Удивительное дело, больше всего меня в этот момент волновало не то, что меня может расщепить на атомы в любой момент, а мысли о Лейле. Жива ли она? После удара кинжалом в грудную клетку погибали многие достойные воины клана, а Лейла такая маленькая и хрупкая. Сомнительно, чтобы женщина перенесла то, что не могут перенести защитники, и всё же, будь её тело мертво, духи Вечного Леса не отправили бы меня этой дорогой. Простила ли она меня за хайду? Проклятые Пески! Я даже представить себе не мог, что она отреагирует так… И если вдруг случится чудо, и окажется, что она выжила и простила меня, согласится ли покинуть Цварг?
Беспокойство съедало меня изнутри, я не мог спокойно смотреть на то, что творится вокруг корабля. Не выдержал и всё-таки прибавил скорости. Какое-то неясное маетное чувство внутри меня подгоняло, диким хищником отчаянно бросалось на прутья железной клетки, заставляло спешить. Возможно, Шонхорн был прав, и стоило полететь через рукав, не пользуясь нестабильным туннелем, соединяющим наши системы. Вот только парадокс состоял в том, что, если бы я воспользовался советом друга детства, то никогда бы себе этого не простил. Три недели – это слишком долго.
Зловещие тёмные щупальца сомкнулись на корпусе корабля, полностью втягивая его в себя. Меня же пробила волна страха. До сих пор я гордился тем, что никогда не испытывал это мерзкое чувство. Ларки имеют превосходное обоняние и всегда чуют тех, кто боится. Трусы не становятся вождями. Это неправильно. Но вот впервые в жизни я понял, что боюсь. Вдруг пространство-время слишком исказится, и тогда, когда я встречусь с Лейлой, пройдут десятилетия? Вдруг всё окажется напрасным, и она меня не дождётся? Хватит ли мне силы воли, чтобы убраться с Цварга, просто увидев, что укравшая мою душу цварга счастлива с другим? Эта швархова мысль заставила меня похолодеть. Хтэрры меня задери! А ведь, если она выберет другого, я не смогу забрать её ни по законам Цварга, ни по законам Ларка. Женщины сами вольны выбирать себе защитников. Мне придётся улететь ни с чем.
Корабль внезапно сильно затрясло, система взвыла сигнальной сиреной, после чего приборы моргнули, а в следующую секунду меня уже ослепил болезненно-яркий свет. «Вот почему нестабильные туннели называют белой дырой внутри чёрной», – мелькнула в голове мысль, но почти сразу же исчезла, как только я отдал кораблю команду затемнить стёкла. Мой звездолёт мчался прямо на огромную сияющую планету.
Я сразу узнал Цварг, хотя ранее видел его лишь на картинках или голопроекциях. Глаза слепили легендарные муассанитовые горы, которыми так гордятся хозяева планеты. Холодные и безжизненные камни, из которых нельзя построить уютный тёплый дом или сытно накормить ими семью. Высокие и надменные, как сами цварги, пики неприступных гор. Поморщился. Разве можно сравнивать густые зелёные леса Ларка, наполненные живностью, и эти мёртвые бесцветные горы? Я пожал плечами и перевёл взгляд на экран навигатора
Духи Вечного Леса никогда ничего не говорят конкретного. Они лишь намекают, предвидя одно из вероятных событий будущего, направляют. Мне был знак лишь воспользоваться сингулярностью, что временно раскрыла свой зев близ Ларка, но что делать дальше – я не имел ни малейшего понятия. Как найти Лейлу на огромной планете среди сотен тысяч ей подобных? Как вообще попасть на её поверхность, если у меня нет визы для посещения? Все эти и другие вопросы духи проигнорировали, решив, что и так уже многое мне сообщили.
На экране маячила оранжевая крошечная точка, двигавшаяся в мою сторону, а за ней, словно загоняя добычу, мчался ворох разноцветных флаеров со стандартной раскраской Планетарной Полиции. В целом, мне было всё равно, поймают преступника или нет, а потому я перевёл взгляд на соседние экраны. И как раз вовремя, чтобы заметить входящий вызов и неторопливо разворачивающиеся ракетные установки ближайшей космической станции. Хлопнул по кнопке приёма передатчика.
