Муж, каким бы странным мне ни казалось это слово, уверенно произносит:
- Неважно все, что было раньше. Я верю в то, что у нас все было хорошо, я это чувствую. Мне не нужна память, чтобы любить тебя.
- Что это значит? – спрашиваю я в ответ.
- Считай, это любовь с первого взгляда, - коротко улыбнулся мужчина с янтарными глазами, - для меня так и есть, ведь я лишен прошлого из-за аварии. Я смотрел многочисленные записи и с разного ракурса – я видел, как я неоднократно перевернулся на машине, но совсем ничего не помню из этого, понимаешь? Ни страха, ни боли. Но я счастлив, что никто не пострадал так же сильно, как я. Иначе чувства вины мне было бы не избежать на всю жизнь. Но на мне, к счастью, нет крови.
«Но на мне, к счастью, нет крови…»
Понимаю, что передо мной сидит чистый лист с огромным жизненным пробелом, и откладываю свои кровавые воспоминания в сторону. Его право так думать, ведь он ни черта не помнит из своей прежней жизни – совсем ни одного куска, разве я могу чем-то сейчас его упрекнуть или задеть? Тем более, что моя задача состоит в другом – не позволить вспомнить плохое.
Но даже если мужчина с янтарными глазами все вспомнит – не страшно. Марат так сказал.
Это чистый лист, на котором я многое планирую написать. К тому времени это будет другая личность…
Марат так сказал.
- Ах да… - улыбнулся муж совсем другой улыбкой, которой не было у Арбина.
Арбин не умел улыбаться – совсем не умел.
А у моего мужа улыбка была прекрасная. Искренняя. От всего сердца.
По крайней мере мне так казалось этим уютным вечером.
- Я сделал выбор за тебя. До твоего приезда я уже пробовал это блюдо в другом заведении, и мне оно очень понравилось. Мясо птицы с овощами и остринкой.
«Я сделал выбор за тебя», - сказал мужчина, не зная, что у этих слов есть другое направление, иная цель и разное значение.
- Уже хочется попробовать… - не скрываю ответной улыбки, и правда – живот в ответ сильно заурчал.
Во время прогулки с Машей я слишком проголодалась, но помнила об обещании Артема посетить прекрасное место и вкусно покушать, а потому вернулась в назначенное время – ровно в шесть часов вечера я уже открывала дверь своим ключом, и на пороге меня уже ожидал мужчина. Можно подумать, что Артем никуда и не уходил, а так и стоял здесь после моего ухода…
Он сразу увез меня в ресторан.
На салат я накинулась, словно только что приехала с голодного севера. Если Арбинскому и было смешно при виде этого, то при мне он очень старательно сдерживал себя, а когда я доела свой салат, то и вовсе отдал мне половину оставшегося своего.
- Только честно ответь: ты не хочешь? – спрашиваю я, а сама уже тяну свои загребущие руки к его тарелке.
Тут мужчина не выдержал и откровенно рассмеялся.
Я застыла, но ненадолго. Может, голодна была очень?
Совсем другой смех.
Красивый, добрый и не пугающий.
Не то, что смех бывшего зверя…
Выбросив негативные мысли, я вскоре одолеваю и порцию мужа. Не привыкаю к этому слову, но проговариваю его постоянно – пробую на вкус и заставляю себя привыкнуть, ведь по легенде мы с Арбинским вместе четыре года. Штампы в паспортах было несложно поставить – Влад постарался.
Артем не сильно огорчается съеденному мной салату, поскольку вскоре приносят горячие блюда.
Разговоры умолкли, улыбки стихли, официант приходил все реже и реже, только принося блюда и более не беспокоя гостей в отдельной комнате. Я не замечаю, как тарелки вот уже опустошены, а внутри остается приятное ощущение наполненности и положительных эмоций.
Внутри царило незыблемое спокойствие. Спокойствие рядом с человеком, которого много лет назад маленькая неопытная лиса боялась.
И боялась бы еще год, два, да и всю жизнь, если бы меня – крохотного младенца – не опустили в глубоком бассейне, заставив барахтаться в попытке не потонуть.
Я сравнивала себя с младенцем, отпущенным в глубоком бассейне, ведь и меня кинули в самую гущу событий, где не было пути назад. Точнее это я - пришла, добровольно пришла ведь, но только благодаря этому окунанию я смогла выплыть из своего страха за считанное время, а не за год, два или всю жизнь.
Потому что Арбин более не появлялся. Я, как не видела его четыре года, так не вижу его и по сей день.
Разговоры умолкли, улыбки стихли. Мы перемещаемся на уютный подоконник, выделанный из дерева, и смотрим в панорамное большое окно на ночной город. Под нами был вечерний проспект, но людей по-прежнему было много – они сновали туда-сюда по центру столицы, а машины не переставали ездить даже ночью.
Что ночь, что день – в больших городах работа бурлит двадцать четыре на семь, все выживают как могут.
В вечернем платье я сижу на подоконнике, а подо мной мягкая подушка, заботливо подложенная Артемом. Сам же мужчина уселся на край маленького дивана, недалеко от меня. Недалеко - почти за моей спиной, я даже слышу его размеренное дыхание.
Я впервые за многие годы надела платье, потому что я не одна и мне было не страшно даже в самом центре столицы. Я была не одна.
- Здесь красиво, - признаюсь я, смотря на вечерний темный город в идеально чистое окно, - я здесь никогда не была. После смерти родителей дядя никуда не отпускал меня одну.
- Почему?
Потому что здесь - в столице - полно таких, как ты.
Но я отвечаю совсем иное, не позволяя свои губам роскошь – правду.
- Я не знаю. Переживал… - отмахиваюсь я, - ведь дядю можно понять.
- А в восемнадцать я забрал тебя…
Я киваю. Артем имеет в виду, что мы познакомились в мой день рождения в одном из ресторанов столицы. Все было почти так за исключением того, что меня похитили и привезли к нему, но теперь это останется где-то там – в далеком две тысячи пятом году в красиво оформленной тайне.
Марат, Влад, Аня и я знали правду. И легенда была готова от и до. Наша встреча, знакомство, свадьба… все это было сказано на словах, ведь не было фотографий – доказательств. Хоть Артем меня часто и спрашивал о них – о свадебных фотографиях, я упорно отвечала, что все потеряно после переезда. Я потеряла, а фотографии на носитель не сохранены.
Я не знаю, насколько работала моя ложь, но я видела – муж верил. А кому еще можно было довериться, если только со мной он проводит больше всего своего времени?
Он верил мне. Во всем доверялся, и порой врать мне было даже не по себе – из-за его слепого доверия.
Но ведь правду и не скажешь.
- Поехали домой? Я слишком скучал по тебе, чтобы отпускать в рестораны…
Не отрываюсь от ночного города и спрашиваю:
