— Но взволновало нас на самом деле не это, — подала голос Чеся. — А крики с соседней улицы. Проверить мы это, конечно, никак не можем. Но я уверена, что в той толпе не один человек погиб. Люди, чьей жизни ничто не угрожает, так не кричат.
— Я пошёл проверить, что случилось, — продолжил рассказ Мирка, — а меня стражники не пустили. Сказали, мол, для нашей безопасности нам не стоит покидать пределов Славной улицы… Самое смешное, когда эти же стражники пытались открыть ворота, их уже Славная не пустила.
— Которые, — наклонившись над столом, вкрадчиво уточнил Элар, — стражники пытались вскрыть ворота?
Мир слегка побледнел и виновато признался:
— Не знаю их имён, но описать смогу, если надо… Кстати, часом позже Август прошёл без проблем и в двух словах поведал, что в храме случилось. Он, кстати, и сообщил, что в Славое объявлено чрезвычайное положение в связи со смертью Камня и сменой правительства.
— Даже так? — изумился дюк. — Со смертью? Это официальная… формулировка?
Мирка кивнул.
— Всё интереснее и интереснее… Вель, не обидишься, если мы свадьбу отложим на недельку?
В этот раз челюсти упали с ещё большим грохотом.
* * *
Выпроводить незваных гостей нам удалось только к обеду. Ну и, конечно, ни о каких сладких глупостях уже и речи не шло. Сил хватило лишь на то, чтобы отправить Брошке с воробьём записку, да завалиться на диван.
Проснулась я в одиночестве, что, в общем-то, неудивительно. Я и не ожидала, что Элар внезапно деградирует в Обломова и будет, лёжа на диване, ждать, когда проблемы испарятся как по волшебству, а дела решатся сами собой.
Приведя себя в порядок и наскоро перекусив, я вышла на улицу. Послеобеденное солнце хорошенько прожарило воздух, и я едва не сварилась, пока добралась до домика, в который перенеслась квартира Чеси.
— Так и знала, что вы все тут, — фыркнула я, войдя внутрь и обнаружив всех кооперативщиков в полном составе. Хозяйка рисовала на камушках, все остальные делали открытки.
— Что вы все тут страдаете фигнёй. Это ты хотела сказать? — брюзгливо отозвалась Владка, не поднимая глаз от своей работы.
— Почему «фигнёй»?
Мирка вздохнул и укоризненно глянул на подругу. По всей вероятности, тема эта поднималась не впервые.
— Потому что Славой закрыл границы. А без туристов кому мы всю эту дребедень продавать будем?
Власта закатила глаза. За те полдня, что мы не виделись, она успела перекрасить волосы в голубой цвет и стала похожей на Мальвину из старого советского фильма.
— Влад, ну сколько можно ныть? — процедила она, явно теряя терпение. — Вернутся туристы, вернутся. Это всё временные меры.
— Нет ничего более постоянного, чем временное, — тут же отозвалась Миркина любовь. — Да и вообще. Я ещё не решила, хочу ли здесь остаться. Может, мы вообще домой вернёмся…
— Мы? — Славомир вскинул бровь и прожёг девушку тяжёлым взглядом.
Владислава смутилась, ещё ниже склонилась над своей открыткой.
— Я просто подумала…
Мир резко поднялся и объявил:
— Сил моих больше нет.
Ого!
Я затаила дыхание. И ста лет не прошло, а Славомир, кажется, дозрел до официального признания.
— Френдзона — это очень круто, никто не спорит, но ты уж определись, дорогая, чего ты хочешь! А то сегодня у тебя «мы», завтра «ты и я», а по пятницам я вообще не присутствую в уравнении.
Кажется, Владка всё-таки допрыгалась. А мы и не знали, что Мирка может быть таким.
— Чеслава Валерьевна… — Единственный мужчина в нашем кооперативе схватил за руку свою подругу и потянул, поднимая со стула. — Мы через полчасика вернёмся. Нам нужно поговорить без свидетелей.
— Нет уж, голубки, — отрезала хозяйка квартиры, насмешливо поглядывая на обоих. — Раньше завтрашнего утра видеть вас не желаю.
А когда парочка испарилась из кухни, громко выдохнула:
— Нуславатегосподи! Всю душу они мне уже вымотали!
Я заняла Владкино место, подвинула к себе стопочку шаблонов.
— А что ещё слышно? — спросила позёвывая. — Ну, кроме того, что Мирка озверел из-за Владкиной непонятливости, а заговорщики закрыли Славой?
Чеся поднялась, чтобы поменять воду в стаканчике для кисточек.
— Да ничего, — сказала она. — Август с Юлькой забегали до полудня, схватили по пирожку, чирикнули, что на мостах посты установили — не хотят, чтобы люди покидали свои кварталы. Ещё намекали, мол, Совет раскололся. Одни хотят обратится к внешним силам за помощью — всё же Камень это не только атлантская святыня, к нему со всех миров народ приезжал. Другие уже планируют каменные похороны, хотят провести их бэз шуму и пыли, другими словами, закопать Камня втихаря и под покровом ночи.
— Закопать? — перепугалась я.
— Ну, а что? Вдруг он и вправду оживёт, а они уже видят себя на его троне? Грубо говоря. К тому же, как оказалось, магия и без Камня прекрасно работает. Братцы-месяцы клялись, что после вчерашних событий даже лучше её чувствовать начали.
— Хотя рядом с нами она как не работала, так и не работает, — напомнила о себе Власта, и внезапно вскинула голову:
— Славка, а ты и вправду замуж за злюка собираешься?
— Собираюсь, — я улыбнулась и кивнула. — Кажется.
— Стало быть, домой не вернёшься?
— Мы с Элом не определились, где будем жить, — призналась я. — Да и с Бро нужно поговорить. Хотя теперь, когда выяснилось… — Я осеклась, сообразив, что не имею права рассказывать друзьям, кем будут наши малявки. Они, конечно, мои племянники, но это только сестре решать, кому и что о них рассказывать. — В общем, поговорить надо. А почему ты спрашиваешь?
— Я, наверное, тоже останусь, — почему-то шёпотом призналась Власта. — Мне ведь и возвращаться некуда. Ну, не к кому, в смысле. У меня ТАМ — ничего, кроме работы, не осталось. Да и той, наверное, уже нет. А тут — есть. Только я в нижний город переехать хочу, ближе к морю.
— А я хочу замуж, — неожиданно брякнула Чеся, прижимая руки к заалевшим щекам. — А что? Никогда не была, хочу попробовать. Я на празднике с одним мужичком познакомилась… Не то чтобы он меня так сразу в жёны позвал, но… Но на свидание мы пару раз сходили. Было… познавательно.
Последнее слово Чеся произнесла с такой загадочностью, что я подавилась вздохом и опустила глаза. Божечки, смотрю праздник Посейдона удался на славу. Не только у меня после него остались весьма неоднозначные воспоминания…
С другой стороны, именно он стал точкой отсчёта в наших с Элом отношениях. В НАСТОЯЩИХ отношениях.
У Чеси я пробыла до вечера, и только когда приятельница спросила, будем ли мы домашние пельмени на ужин, всполошилась — мне же мужика кормить надо, а я тут открытки делаю!
