— Хочу выпить, — незатейливым способом выражает своё согласие блондинка.
Я не сомневался. Не знаю, что заставляет девиц соглашаться на скупые условия, но это работает всегда. Я не озадачиваюсь глубоким анализом. Будет смысл задуматься об этом, если в один день схема перестанет действовать.
— Не больше бокала, — машу рукой официанту. — Не переношу запах алкоголя.
Через полчаса мы у меня дома, в моей спальне.
— У тебя красивый дом, — пытается сделать комплимент девица.
Наверное, красивый. В этом нет моей заслуги. Каждая мелочь в этом доме — заслуга дизайнера. Этот дом такой просто потому, что я могу себе его позволить и потому, что он соответствует модным тенденциям.
— Раздевайся полностью.
Не дожидаясь, пока гостья поборет смущение, расстёгиваю рубашку. Прелюдия исключена из моего сексуального меню, так же как оральные ласки партнёрши и поцелуи. У меня нет фобии на этот счёт, я просто не испытываю желания этим заниматься.
Кони торопливо стаскивает платье через голову, следом снимает нижнее бельё.
Хороший экземпляр. Большая натуральная грудь и не тронутая загаром кожа. Тонкая полоска волос на лобке — не в моём вкусе, но я всё равно собираюсь иметь её только сзади. Бёдра чуть уже, чем нужно, но и об этом можно забыть.
— На колени.
Она делает, как я сказал и, впустив дымку похоти во взгляд, устремляет глаза на меня. Тянет молнию брюк вниз, делая это нарочито медленно, словно пытается меня соблазнить. Всё это лишнее в моём сценарии траха, поэтому, не дожидаясь, пока Кони доведёт своё никчёмное шоу до конца, я извлекаю член и свободной рукой толкаю её затылок.
— Соси.
— Он у тебя… — она то ли снова пытается сделать очередной ненужный комплимент, то ли просто напугана размером. В любом случае мне уже не удастся выяснить, потому что я загоняю эрекцию ей в горло.
Она давится, издавая глухой чавкающий звук, по искусственному румянцу начинают течь белые дорожки слёз. От минета ещё никто не умирал, поэтому я не собираюсь останавливаться.
— Просто дыши, — советую ей, прежде чем сжать рукой волосы и снова глубоко толкнуться ей в глотку.
Мне нравятся эти хлюпающие звуки и мычание, когда член погружается в горло, ударяюсь о стенку. Нравится, как спазмы гортани плотнее обхватывают его, и когда вибрация давящихся стонов резонирует прямиком в пах. Мне нравится контролировать этот процесс. Трахаю всегда я, даже когда мне сосут.
Вытаскиваю член, наблюдая, как с припухших губ тянется густая слюна. И это мне тоже нравится.
— Вставай на четвереньки, — киваю в сторону кровати.
В пятнах размазанной туши сверкают слёзы и нерешительность, но я и не обещал куннилингус и ваниль. Я не держу насильно — она всё ещё может отказаться и уйти.
Но Кони не использует свой шанс и послушно карабкается на кровать, отклячивая зад. Светлые волосы, белая спина и упругая задница. Ничего лишнего. Я загоняю в неё член, с удовлетворением отмечая, что она мокрая. В ту же секунду раздаётся ее громкий визг, что плохо, потому что в соседней комнате спит Тина.
— Будь тихой. Зажми зубами подушку, пока не привыкнешь.
В ответ слышится лишь жалобное всхлипывание, но оно меня не трогает. Мы с ней договорились. Это был её выбор.
Толчок — задушенный крик, ещё один — снова. Знакомая механика. Я могу делать это часами, пока физиология не приведёт к естественной развязке. Представляю, как стонет Тина. Протяжно и глубоко. Не визжит пискляво, как тело подо мной. Её крики я буду ловить ртом, а не душить подушкой. Возьму её боль в себя по максимуму. Буду упиваться каждой секундой обладания ей.
— Пожалуйста, я больше не могу…
Короткая фраза, произнесённая дребезжащим голосом, возвращает меня в реальность, в которой я трахаю суррогат своего наваждения.
— Заткнись, — опускаю ладонь на её ягодицу. Тело мычит и вновь утыкается головой в подушку.
Я далёк от того, чтобы кончить, но останавливаться не собираюсь. Мне нужна эта развязка.
Шестое чувство заставляет меня поднять глаза, и в этот момент я встречаюсь взглядом с ней. Моей коллекционной моделью, стоящей в дверях спальни.
Я не страдаю эксгибиционизмом: мне не нужны лишние глаза, чтобы кончить, но появление Тины — это инъекция виагры, загнанная в сердце. Рутинный трах внезапно обретает новый смысл. Член напрягается так, что из глаз сыплются искры, и кровь гудит в венах, заглушая крики подо мной.
Жду, что Тина развернётся и убежит, но этого не происходит. Кусая губы, скользит по мне взглядом, и в изумрудных глазах я вижу страх и сжигающую похоть. Её вздымающаяся грудь под белой майкой с просвечивающими напряжёнными сосками, пылающие щёки и расширенные зрачки говорят, что ей нравится наблюдать за мной. Поэтому я продолжаю трахать податливое тело, сосредоточившись на зрительнице. Сейчас это Тина стонет подо мной, её гладкие ягодицы сжимает моя рука, и влажная плоть туго обхватывает мой член. И это, блядь, охеренно.
Очередной крик той, кто сейчас, определённо, лишний в этой комнате, вклинивается в мой личный вакуум.
— Алекс… я больше не могу…
— Закрой свой рот.
Тина слабо дёргается, пытаясь отвести взгляд, но я держу её в фокусе, не позволяя этого сделать. Хочу, чтобы она в полной мере ощутила, каково это — стонать подо мной. В её потемневшем взгляде я вижу немой отклик. И вот она уже не стоит в дверях этой комнаты. Она подо мной, хлюпает возбуждением, жмурит глаза, похотливо стонет, пока с готовностью принимает меня в себя.
Раскалённая магма несётся по позвоночнику прямиком к члену, и я едва успеваю заморозить стон в горле, потому что взрыв настолько силён, что на мгновение я лишаюсь способности видеть. Когда открываю глаза, Тины уже в комнате нет.
Отстраняюсь от всхлипывающего тела и стягиваю презерватив.
— Было так больно? — спрашиваю больше для того, чтобы обозначить, что мы закончили. Я знаю, что не всё так плохо, потому что чувствовал ее оргазм.
Кони молча шмыгает носом и, закутавшись в одеяло, следит, как я нащупываю в кармане брюк мобильный телефон.
— Вызову тебе такси, — поясняю, тыча на клавишу вызова. — Если тебе нужно воспользоваться душевой, не затягивай с этим.
По разочарованному взгляду вижу, что она на такое не рассчитывала. И так происходит почти всегда. К чему искать скрытые мотивы и придумывать то, чего нет? Если я не хотел знать её в начале вечера, так почему должен захотеть это сделать, после того как удовлетворил свою потребность? Я ведь честно сказал ей то, что имел в виду. Этим современное общество меня раздражает: слова не значат ничего. Люди говорят «да», на самом деле, имея в виду «нет», разбрасываются обещаниями словно мусором, забывая о них через минуту. Если бы они относились к словам не так легкомысленно, жить было бы гораздо проще. Но к счастью, это не моя проблема.
