Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
– Я могу, и я только что это сделал, – прервал его Ример.
– Никто с этим не согласится. Никто не позволит тебе сделать это. У тебя нет оснований, мальчик.
Ример вынул меч. Гарм попятился к столу и открыл рот.
– Ты действительно хочешь поиграть, Гарм? Ты будешь отпираться? Ты скажешь нет, я скажу да, и так мы станем препираться, пока кто-нибудь не разнимет нас, как заигравшихся детей? – Ример коснулся мечом вышивки на груди члена Совета.
Гарм успокоился.
– Чему они поверят? Тебя пытались убить в Равнхове, и тем не менее ты обвиняешь в этом своих? У тебя нет доказательств. Имлинги решат, что ты лишился рассудка. И они будут правы.
– Значит, живи и дай жить другим? Сделаем вид, что ничего не произошло? Будем сидеть за одним столом, пока ты не найдешь другую возможность убить меня? Ты знаешь, я думаю, что все только выиграют, если я убью тебя первым, – Ример надавил на меч, и Гарм повалился на пол. Он отполз назад, к окну.
– Встань, – сказал Ример. – Встань и найди меч, которым сможешь защищаться.
– Меч? – голос Гарма был растерянным, как будто у него никогда в жизни не имелось такой вещи. – Подумай, Ример! Ты угрожаешь не только мне одному. Ты угрожаешь всему Совету. Тебя накажут, если ты это сделаешь. Если хладнокровно убьешь меня. Ты лишишься своего места. Народ придет в ярость! Даже нам нельзя безнаказанно убивать друг друга. Ты Колкагга! Как думаешь, каковы мои шансы?
– Об этом тебе стоило подумать до того, как ты подослал ко мне убийц, – ответил Ример. Но он знал, что в словах Гарма есть зерно истины. Если это должно произойти, то не втайне. Совет слишком много всего совершил втайне. Если это должно произойти, то на глазах у всех. Ример наклонился к Гарму.
– Можешь выбирать: умереть здесь и сейчас или найти того, кто умрет за тебя. Я сражусь с чем угодно и кем угодно. Результат будет тем же. Когда я одержу победу, ты признаешь свою вину и примешь наказание как мужчина. Вся Маннфалла станет тому свидетелем. Никаких тайн. На глазах у всех.
Гарм поднялся на ноги и смахнул пыль с одеяния.
– Значит, мы вернулись во времена берсерков? К первой дуэли на нашей памяти?
Ример улыбнулся:
– Первой? У меня была одна в Равнхове, с Тейном, сыном хевдинга. Еще и года не прошло. В тот раз Хирка заставила меня сдаться. Никто не победил. И мы сохранили мир.
– Умно. Возможно, стоит прислушаться к ней?
Ример подошел вплотную к Гарму. Так близко, что почувствовал запах пота у него на лбу.
– Ее здесь больше нет. Или не так? – сказал он сквозь сжатые зубы.
Гарм сглотнул.
– А что хуже? Что кто-то тебя убьет, или что она не сможет помешать тебе совершить убийство?
Ример не ответил. Он развернулся и направился к двери, демонстративно перешагнув через кусок камня.
Гарм закричал ему вслед:
– А что, если ты не победишь? Что тогда, мальчик? Как мне защищаться от обезумевшей от ярости толпы? Что, если ты умрешь?
Ример вновь повернулся к нему.
– Этого не будет. Я не из тех, кто умирает. Мне казалось, ты уже успел это заметить.
Он убрал меч в ножны и оставил члена Совета наедине с его картами, изображающими мир, и именем, которое больше никогда не станет им править.
Альянс
Грааль оторвался от крыши и приземлился на балконе. Он заглянул в ванную. Стены были облицованы мрамором, кое-где виднелись детали из золота. Дорого. Классический стиль. До самых кончиков львиных лап, на которых стояла ванна. Сейчас они не казались такими нелепыми, как в первый раз, когда он их увидел. С тех пор прошло, должно быть, лет двести.
Аллегра мыла руки жидким мылом, склоняясь над раковиной. Грааль ощутил запах цитруса, доносившийся из приоткрытой двери. Деликатный, не резкий, каким часто бывает запах мыла. Не говоря уже о запахе дезинфицирующих салфеток – маленьких химических бомб, предназначенных для каждодневного использования. Людям еще предстоит осознать взаимосвязи этого мира.
Аллегра, стройная женщина лет пятидесяти, была одета в серые брюки с высокой талией и белую шелковую блузку. Опять все как положено. На какое-то мгновение он узнал себя в этой женщине. В свое время он тоже выучил правила игры. Униформа. Власть. Его одолело любопытство, и это радовало. Что бы он делал, если бы люди не продолжали вызывать у него любопытство?
Ее руки покрывали маленькие морщинки, словно сами ладони немного уменьшились, а кожа нет. Зрелище человеческого старения завораживало его. Они так беспомощны. Так несведущи. Так злятся на природу, как будто она нападает на них, и это несмотря на то, что сейчас они живут в два раза дольше, чем в те времена, когда он появился здесь. И сомнений в том, что они стали выглядеть лучше, тоже нет.
Аллегра вытерла руки и открыла небольшую шкатулку, заполненную колотым льдом. Он знал, что лежит в этой шкатулке до того, как она извлекла содержимое наружу. Зубы. Два зуба. Она поднесла их к свету, потом наклонилась к зеркалу и принялась изучать свое лицо.
Грааль склонил голову набок и улыбнулся. Ему было интересно, о чем она сейчас думает. Может быть, о волосах, которые никто больше по своей воле не назовет белокурыми. Они поседели. Их можно покрасить, но он был почти уверен, что Аллегра сочла бы это за крупное поражение.
Из ящика она достала клещи. Этот инструмент в ее руках казался вульгарным. Аллегра сжала один зуб. Грааль услышал щелчок, и зуб над крышкой шкатулки разделился надвое. Аллегра волновалась, как бы ничего не пропало, это очевидно.
Грааль распахнул дверь. Она открылась беззвучно. Аллегра вертела в руках зуб и не замечала его. Ветер колыхнул занавески, и они белой вуалью заплясали перед ним. Непредсказуемая красота. Грааль вошел в помещение.
Аллегра подняла глаза к зеркалу. Она увидела его, открыла рот от изумления и резко повернулась. Ее руки шарили по поверхности стола и нащупали клещи. Он постоял неподвижно, чтобы Аллегра перестала паниковать и поняла, что шансов у нее нет. Это не заняло много времени.
Она выпустила из рук клещи. Казалось, они падают на пол, как при замедленной съемке, и валятся на плитку, отколов от нее уголок. Опять случайная красота. Математическое совершенство. Симфония обстоятельств.
Грааль взглянул на зеркало, как будто хотел удостовериться, что Аллегра по-прежнему может видеть его отражение. Мифы. Новые и новые слои сказок сформировали поведение людей, которые не понимают, сколь глубоко лежат корни явлений.
Грааль приблизился к ней.
– Во времена Возрождения женщины обычно мазали этим кожу, ты знала?
Она вздрогнула, услышав звук его голоса. Уголок ее рта подрагивал. Он продолжил, оглядываясь по сторонам:
Ознакомительная версия. Доступно 24 страниц из 117
