Пич тоже чувствовала себя неловко, кусая губы и, казалось, испытывая потребность взять Тома за руку. Но она не сделала этого. Она скрестила руки на груди и опустила голову.
И тогда я все поняла. Эти двое были группой поддержки девицы, которая была моим первым врагом в Портсайде. Бывшей подружки Райана и его любовницы.
И тогда я услышала тревожный сигнал. У меня сжалось сердце.
– Эрин.
Она даже не смотрела на Райана. Она не спускала глаз с меня, и я видела ее огорчение. Оно лишь промелькнуло в ее глазах, но оно было очень сильным. Оно было очевидным. Ее глаза помрачнели, она нахмурила брови и заправила прядь волос за ухо.
– Я понятия не имела, – сказала она.
– Не имела понятия о чем?
Райан шагнул вперед, словно желая прикрыть меня.
– Что ты хочешь сказать, Эрин?
Она все еще не смотрела на него, но его сестра впилась в него взглядом. Пич приблизилась к Эрин и остановилась между ней и братом. Она протянула руку и мягко сказала:
– Райан…
Он проигнорировал ее и рявкнул:
– Эрин!
Дверь дома распахнулась, и музыка оглушила нас. Из открытой двери лился яркий свет, и люди стали выходить из дома.
– Райан!
– Маккензи!
Кирк, Кора, Ник и Пит высыпали на поляну.
Кора была неестественно бледна, и по ее щекам катились слезы. Когда ее глаза встретились с моими, она замерла и сделала глубокий вздох. Кирк тоже остановился, глядя на нее. Он нахмурился и взял ее за руку, но, как и Эрин, она не сводила с меня глаз. Она и Эрин обе были испуганы – из-за меня.
Парни нервно поглядывали на меня, но их больше волновал Райан.
Потому что…
Почему?
Почему они переживали за него, в то время как девчонки так боялись за меня?
Меня.
Потому что…
Потому что Райан защищал меня, но Эрин и Кора…
Они смотрели на меня так, словно им было жаль меня, и в то же время они были напуганы.
Все дело было во мне.
Я отступила на шаг, слыша голос Уиллоу, словно она стояла напротив меня.
Я покачнулась, закрыв глаза.
Нет…
Да, вздохнула Уиллоу. Они собираются использовать меня, чтобы насолить тебе.
Я открыла глаза и увидела ее.
Она была почти прозрачной и покачивалась на ветру, но я видела ее.
Уиллоу смотрела на меня, и на ней было то же платье, что и во сне. Розовое, блестящее платье. Подобием короны стала коса, оплетавшая ее голову. Уиллоу выглядела живой, настолько живой, что у меня вырвался судорожный вздох. Я несколько раз моргнула, но она все еще была там.
Мы больше не обменялись ни словом. Она не приблизилась ко мне. И она не указала на дверь, но я знала, что она ведет меня туда.
Она хотела, чтобы я вошла в дом, и, чувствуя ее поддержку, я успокоилась. Я была готова и направилась к двери.
Все обернулись, и я услышала, как Кора ахнула.
– Вот дерьмо! – воскликнул Кирк.
Они видели ее. Я готова была поклясться, что они видели ее.
Я чуть не споткнулась, и у меня подогнулись колени. И тут она исчезла. Я только чувствовала ее присутствие рядом со мной. Ее рука коснулась моей. Ее сила передалась мне, как и спокойствие. Она позволяла мне чувствовать, что с ней все в порядке.
Дверь распахнулась. Кто-то увидел, как я подхожу, и выключил музыку. Все стоявшие на поляне повернулись, чтобы посмотреть на меня. Кое-кто самодовольно ухмылялся. Кто-то смеялся. Кто-то смотрел на меня с жалостью, и это больше всего задело меня. Мне не нужна была ничья жалость, но меня все равно жалели. Я стиснула зубы. Что бы ни ждало меня, я покажу им, что не нуждаюсь в их жалости. Они были в гостиной.
Толпа вокруг меня не расступилась, когда коридор повернул в сторону кухни и столовой. Но посреди коридора была дверь в гостиную, в которой некоторые сидели на диванах, а остальные расположились на полу.
Они смотрели кино на большом экране. Это даже не был телевизор. Изображение проецировалось на стену для пущего эффекта. И рядом с экраном стояла Стефани Уиттс, но она была не одна.
Зоя.
Джианна.
А рядом с ними? Дьюк и бывшая лучшая подруга Уиллоу Серена. Дьюк обнимал ее за плечи. Я отвернулась от них. Они не заслуживали моего внимания, но Дьюк опустил руку, как только увидел меня. Его глаза расширились, и он шагнул ко мне.
– Маккензи!
Он уже готов был ползать передо мной на коленях. Я слышала это в его голосе и мрачно посмотрела на него.
– Не нужно.
Мне не было нужды спрашивать, как они очутились здесь. Я посмотрела на Стефани.
– Что ты делала? Залезала на мои странички в социальных сетях? Гуглила имя моей сестры?
Она подняла брови и высокомерно улыбнулась.
– Ты сама сказала, что я могу сделать самое плохое, чтобы уесть тебя. – Она жестом указала на моих бывших подруг и на бывших друзей Уиллоу. – Вот так. Они рассказывали мне все о твоей сестре.
Я, наконец, посмотрела на экран и перестала слушать ее. Она что-то продолжала говорить, без сомнения, что-то ядовитое, но в тот момент это не имело значения.
Уиллоу была права. Это была она. Они смотрели видео, снятое, когда она выиграла соревнование с тем шестифутовым драконом из папье-маше. Она улыбалась, держа дракона в одной руке и пурпурную ленту в другой. Ее трофей стоял рядом с ней, и она была так горда. Она лучезарно улыбалась. А потом картинка сменилась, и они терлись носами с Дьюком. А потом я увидела ее и ее подруг, одетых в форму группы поддержки. За ними последовали фотографии Уиллоу – ее школьные фотографии с третьего класса по восьмой.
Они показали ее фотографию в старшем классе.
Слезы текли по моему лицу, но мне было все равно.
Так много фотографий, одна за другой, и они были такими впечатляющими. Двадцать пять. Чертовы двадцать пять фотографий. И я чувствовала, как мой мозг пульсирует при виде них.
– Вы сделали фотографии прямо перед вашим отъездом, – пробормотал Дьюк, подходя ближе ко мне. – Она послала мне их по электронной почте. Я получил их через неделю после того…
Она послала их перед тем, как покончить с собой.
Я не ответила ему. Я не была уверена, что мне этого хотелось. Видео продолжалось.
Я и Уиллоу – она улыбалась, а я закатила глаза к потолку.
Фотография ее в костюме группы поддержки и моя в футбольной форме.
Фотография, на которой мы с ней обнимаемся.
