Ни лекарства, ни психологическая помощь не приводили к положительному результату. Похоже, только время служило Элеанор лекарством.
Я продолжала искать способы ей помочь. В 2014 году произошло то, что принесло с собой проблеск надежды. Аппарат МРТ нового поколения наконец-то обнаружил патологию в мозге Элеанор. В ее левой дополнительной моторной области была доброкачественная опухоль, которая скорее всего присутствовала с рождения. Я всегда подозревала, что она там, но теперь она была видна и находилась как раз в том месте, где, согласно предположениям, зарождались припадки. Обнаружение причины приступов не равняется исцелению, но открывает новые возможности. Все испытали облегчение, когда причина стала известна.
Это открытие заставило нас с Элеанор долго и упорно выяснять, можно ли избавить ее от припадков путем хирургического удаления опухоли. Результаты МРТ и клиническая теория совпадали. Для проведения операции необходимо, чтобы было известно точное место зарождения приступов и чтобы патология не располагалась в области мозга, связанной с речью.
Элеанор сделали функциональную МРТ и посмотрели на ее мозговую активность в тот момент, когда она сначала хлопала правой рукой, а потом топала левой ногой. Кровь прилила к областям мозга, отвечающим за руки и ноги, что отразилось на томограмме. Активизированная область мозга, ответственная за работу ноги, располагалась предательски близко к опухоли. Практически непосредственно над ней. Когда эту проблему обсудили с хирургом, она сказала, что операция может избавить Элеанор от припадков, но привести к параличу ноги. Она рисковала остаться в инвалидном кресле, но уже по другой причине.
Элеанор приспособилась к своей эпилепсии, но не позволила ей определять свою личность.
Будучи невероятно храброй и целеустремленной, Элеанор согласилась на внутричерепную ЭЭГ, чтобы точнее оценить риск. Хирург вскрыла череп Элеанор и поместила множество стерильных электродов прямо на поверхность мозга пациентки: на саму опухоль и область вокруг нее. Затем на голову Элеанор наложили стерильную повязку, из-за чего голова стала похожа на луковицу. С проводами, которые шли сквозь бинты с поверхности мозга, Элеанор снова поместили в отделение видеотелеметрии для наблюдения.
– Ненавижу все это, – сказала мне Элеанор, когда я пришла ее навестить. – Я не привыкла плохо себя чувствовать.
Мое сердце сжалось. Слова Элеанор подтвердили то, что я всегда о ней думала. У нее были ежедневные припадки, из-за которых ей пришлось кардинально изменить жизнь. Однако она не считала себя больной. Элеанор приспособилась к своей эпилепсии, но не позволила ей определять свою личность.
Покинув круизный лайнер и вернувшись в Великобританию, она устроилась на работу в местный ресторан. Не работать она не могла. Ей нравилось находиться среди людей, и она легко заводила новых друзей. Когда Элеанор хорошо себя чувствовала, ей нравилась работа в ресторане, так как она подходила ее общительной натуре. Но, как только начальник узнал об ее эпилепсии, Элеанор почувствовала, что к ней стали относиться подозрительно.
– В то время мои припадки были не так плохи, – сказала она мне. – Но, думаю, он захотел меня уволить, как только узнал о них. Однажды он увидел, как я упала, и перестал мне доверять.
Как-то раз Элеанор несла тарелку с горячей пищей, споткнулась и уронила еду рядом с посетителем. Она знала, что такое припадки. Проснувшись утром, Элеанор сразу понимала, что у нее будет плохой день. Если это случалось, она старалась не разносить еду посетителям и просила дать ей другое занятие. Она знала, что в тот день споткнулась не из-за припадка, однако начальник вызвал ее на разговор и предложил уволиться. Элеанор пришлось побороться за то, чтобы остаться. Даже при отсутствии приступов эпилепсия угрожала всему в ее жизни. Она научилась мириться с непредсказуемостью своего заболевания, но другие люди не всегда делали то же самое.
Элеанор боялась, что, если перестанет ходить, она никогда уже не сможет это делать.
Через год Элеанор решила уволиться. Ее припадки стали регулярнее, и она понимала, что это может быть опасно. Ей было сложно найти другую работу. Так как она не умела лениться, она устроилась волонтером-аниматором в детскую больницу. Она любила детей и с удовольствием проводила с ними время, сидя на полу.
– Я не могла брать их на руки или бегать за ними, но рядом всегда были медсестры, которые делали это за меня, – сказала Элеанор.
Время от времени Элеанор задумывалась о том, чтобы завести собственных детей. С одной стороны, ей очень этого хотелось, и она радовалась при одной мысли о детях, но, с другой стороны, она с ужасом думала о том, как же она справится.
В последнюю пару лет припадки Элеанор стали настолько частыми, что она уже не могла ходить без помощи. Рядом всегда должен был быть кто-то, кто поймал бы ее. Я хотела, чтобы Элеанор перемещалась в инвалидном кресле, ведь так она была бы в безопасности. Однако она боялась, что, если перестанет ходить, она никогда уже не сможет это делать.
«У меня все равно будут припадки, пусть и в кресле, – говорила она. – Я не смогу толкать себя. Кому-то придется возить меня, будто я инвалид».
Элеанор нужен был кто-то рядом вне зависимости от того, была она в кресле или нет. Возможность ходить, пусть и очень осторожно, давала ей ощущение контроля и нормальности.
Без происшествий не обошлось. Однажды Элеанор упала на стеклянную дверь. Будучи в полном сознании, она видела, как приближается к стеклу и как оно разбивается. Она приземлилась на кучу разбитого стекла. Осколки были у нее в волосах и на одежде, но она чудом не поранилась. Она встала, отряхнулась и не позволила произошедшему остановить ее.
Еще одно происшествие случилось во время отпуска. Сестра фотографировала Элеанор, стоящую в купальнике в море. Это была надежная и верная девушка, однако она была обычным человеком. По какой-то причине она на мгновение отвернулась, а Элеанор резко оказалась под водой. У нее случился припадок, и она упала в воду лицом вниз.
«Я осознавала все, что происходит, но никак не могла контролировать свое тело, – рассказывала мне Элеанор. – Моя голова была под водой, и я захлебывалась. Я почувствовала, что тону».
Мужчина, стоявший неподалеку, заметил ее и поднял ей голову. Уже через минуту она вышла из воды, будто ничего не случилось.
