— Арвиды больше не смогут выходить в море в шторм, — поняла я. — Вы лишились поддержки Владыки мертвой воды.
— Это так, — кивнул Тор.
— Что теперь будет?
— Наладим торговлю, как было в прежние времена. Будем зажигать маяк и пропускать корабли. Перестанем быть убийцами.
— Звучит обыденно… И просто замечательно!
— Согласен, — рассмеялся Тор. — Все это благодаря тебе. Люди готовы назвать тебя новой богиней.
— Мне это не нужно, — покачала головой. — Надеюсь, они ни о чем не догадываются.
— Мне удалось усыпить их бдительность, — хитро прищурился Тор. — Но, может, тебе нужен трон? Ты имеешь право претендовать на него. С этим кинжалом ничего не стоит доказать, что ты — подлинная наследница короля.
— Нет, трон мне ни к чему. Пусть достанется нашему будущему сыну. Он подрастет и сам решит, становиться королем или нет, — моя жизнь только обрела хрупкое равновесие. Я не собиралась рушить его. Тем более ради власти, которая меня никогда не прельщала.
Но вдруг пришло в голову — что если это нужно Тору? Женщине не дадут править страной. Максимум я могу стать символом королевской власти, а слушаться будут мужчину рядом со мной.
— А ты? — спросила у мужа. — Есть желание надеть корону?
Тор задумался на мгновение, а потом ответил:
— Нет. С меня хватит этой крепости.
— Ты не хочешь править целой страной?2041a3
— Не хочу. Единственное место, где я хочу властвовать единолично — сердце моей жены.
Сказав это, он, наконец, наклонился и поцеловал меня. Осторожно и нежно. Но я, обвив здоровой рукой его шею, потребовала большего, и муж с радостью откликнулся.
* * *
— Девочка, миледи, — повитуха протянула мне новорожденную.
Со дня изгнания Владыки мертвой воды прошло восемь месяцев. Это были счастливые дни, наполненные солнцем и любовью. Мы с Тором почти не расставались: ночью, наконец, спали в одной постели, как положено мужу и жене; днем совместно решали проблемы крепости — тойон советовался со мной по всем вопросам; воспитывали Ивара, ожидая рождения второго ребенка. И вот свершилось. На свет появилось дитя. Девочка.
Признаться, я напряглась. В памяти всплыли слова тойона Освальда. Он радовался, что у него только одна дочь. Что если Тор будет недоволен рождением девочки? Обсуждая будущего ребенка, муж всегда говорил «он».
Не знаю, как Тор, а я полюбила дочь с первого взгляда. Да и, честно говоря, выдохнула с облегчением. Не принц. Я получила отсрочку.
Есть мнение, что материнский инстинкт — это гормоны. А мне кажется, это божественный дар, как и само материнство. Я всегда чувствовала: в этом мое предназначение. Какое счастье, что оно осуществилось.
— Могу я увидеть жену? — раздалось в коридоре.
Я сжалась, держа на руках завернутого в покрывало ребенка. Тор вошел, широко шагая. Он был бледен — переживал за благополучный исход родов.
— Как ты себя чувствуешь? — участливо поинтересовался он.
— Разбитой, но довольной.
— Позволишь? — он протянул руки, взять ребенка.
Я медлила.
— Прежде я должна тебе кое-что сказать.
Тор нахмурился:
— Ребенок не здоров?
— Нет, с ним все в порядке. То есть с ней.
— Слава богам, — выдохнул Тор. — Так я могу взглянуть на нее?
То, как он воспринял новость, мигом развеяло мои страхи. Я протянула мужу дочь. Откинув покрывало, Тор всмотрелся в детское личико.
— Такая же красавица, как мама, — он осторожно поцеловал дочку в макушку.
— Я люблю тебя, — прошептала, с трудом сдерживая слезы.
— Тогда почему ты плачешь?
— Потому что счастлива.
Эпилог Старуха вылезла из колодца, цепляясь за каменную кладку. Встряхнулась как собака. Одежда и волосы мгновенно просохли, словно и не были мокрыми.
— Ох уж эта вода, — проворчала. — Она меня доконает.
Взгляд зацепился за кольцо с аметистом на пальце. Старуха поморщилась. Толстые чужие руки вызывали у нее отвращение. Она встряхнулась еще раз. На этот раз сбрасывая обличье.
— Так-то лучше, — кивнула и обернулась к колодцу: — Удачи, Анна-Алианна. Теперь ты сама по себе.
Она направилась к дому. В комнате на столе все еще лежала пачка пятитысячных купюр — те самые деньги, которые заплатила Анна. Подхватив пачку, старуха бросила ее в сундук в углу. К таким же связкам наличных.
Со стороны улицы донесся шум. Старуха прислушалась.
— Неужто новенькая? Не пойму, что ей надо, — задумчиво пробормотала она.
Выглянув в окно, увидела девицу лет двадцати. Короткая стрижка ежиком, рваные на коленях джинсы, косуха с заклепками. Приехала на мотоцикле. Между прочим, без шлема. Та еще оторва.
От девушки за версту тянуло звериной натурой. Старуха аж сморщилась, так запахло псиной.
— Долго придется проветривать, — покачала она головой, а потом усмехнулась: — Ох, и намучается с ней кто-то.
Девушка, пристроив мотоцикл около забора, поднялась на крыльцо и постучала.
Дело обещало быть интересным.
