— Я ждала тебя и молилась, чтобы ты остался жив, — вмешалась Зарислава в его мысли.
— Прости меня,— он сильнее сдавил возлюбленную в объятиях. Не хотел ничего выяснять, главное, что Зарислава здесь, рядом, обнимает его, ждёт. Зачем эти пустые разговоры, они только тяготят. Слишком много бед случилось, слишком кривая была его дорога, он устал от неё. Тогда Марибор поклялся самому себе, что больше не допустит никаких сомнений в свою душу.
— Я люблю тебя, — прошептал он хрипло, слова признания сами собой срывались с губ, слова, которые так давно хотел произнести. — Я не смогу без тебя…
Зарислава, огладив плечи князя, запустила пальцы в его волосы и чуть повернула голову. И вдруг невыносимо сделалось сдерживать себя, чтобы не обнять крепче, не прижаться к нежным губам.
— Я жду дитя, — шепнула она Марибору тихо в самое ухо, и голос её, как журчание воды, потёк вглубь, заполняя его целительной силой.
Перед глазами всё закружилось. Князь чуть покачнулся, гулко застучала кровь в висках, и ему показалось, что грудь сейчас разорвёт от распирающих, ещё не ведомых ему тёплых чувств.
Сердце больше не жгло ни от жара, ни от холода. Внутри стало так светло и спокойно, как никогда раньше. Марибор с запозданием осознал, что губы его тронула невольная улыбка. Ничто не было для него таким важным, как обнимать сейчас любимую, чувствовать, как исцеляющий нектар разливается по телу, щедро заполняя все раны телесные и душевные жизненными токами, стирая их без следа. Марибор чуть отстранился, заглядывая в лазоревые глаза любимой, глубокие до краёв, полные тепла и ласки. Он провёл ладонью по мягкой щеке и, обхватив ладонями её лицо, поцеловал в висок, лоб, губы.
Глава 21. ВерностьМарибор чуть сжимал пальцы Зариславы и, спускаясь с лестницы, всё заглядывал ей в глаза. Она чувствовала блаженство, ощущая его сильную, сухую ладонь и ласковый внимательный взгляд на себе. Поговорить им наедине толком не дали — прибежала Малютка оповестить о том, как ждут князя внизу, тогда только Марибор и предупредил, что к ним явилась знатная гостья Радмила. Зарислава потеряла речи от вести такой. Что вдруг княгиня прибыла сюда? Никак за братцем? Но почему именно она, а не князь Вячеслав? Мысли путались, и сумбурно сделалось в голове.
Миновав горницу, они едва вышли под навес крыльца, и Марибора тут же забрали Заруба и Гоенег. Только князь и успел взглянуть на любимую сожалеючи, что не удалось побыть вместе, так, что в груди травницы замерло. Он наклонился, и горячее дыхание его коснулось её уха.
— Жду тебя.
Он уже спустился с порога, а перед глазами так и виделись синие до мерзлоты, но родные глаза.
Зарислава пронаблюдала за тем, как Марибор легко, будто и не был в бою всю ночь, спустился по ступеням к народу. Стеклись сюда все: и женщины, и деды, и отроки. Средин них узнала сыновей Аколима и ещё многих из той деревни Кривицы, где однажды ей довелось вечерять и ночевать, а теперь селения не стало, пожгли степняки. Зарислава так и не выискала взглядом самого старца. Видно, остался староста в своём тереме, покуда не отдаст последние почести погибшим и долг земле, да не попрощается с духами, как и положено, пока не возожжёт на сороковой день последний огонь на краде.
Поднялся такой шум, какого не слышно было тут никогда. Селяне радовались легкой победе, и площадь утонула в галдеже густых мужских голосов. Зарислава невольно стала улыбаться, сама не понимая, от чего. Вдохнув холодного воздуха, оглядывая дневное серое небо, она вдруг вспомнила волхву Ветрию Болиславовну. Как вышло всё… Не думала, что осилит путь, а зная наперёд, с чем ей суждено столкнуться, ни за что бы не поехала.
"Не поехала бы и не испытала чувства этого дивного", — выдохнула Зарислава, положив ладонь на живот. В неведении покинула летом Ялынь, стала женой князя да понесла от любимого. Последняя мысль встряхнула. Ещё никогда травница не чувствовала себя такой умиротворённой и наполненной светом, тёплым, обволакивающим, как само солнце по ранней весне. Теперь иначе представлялось всё и сделалось неправильно хорошо.
Зарислава опустила голову и скользнула взглядом по людной площадке. У самых ворот сгрудились волдаровские кмети, их невозможно было не заметить — все в ярких одеждах. А среди них приметила и Радмилу. Княгиня разговаривала с воеводой Вятшеславом, его Зарислава узнала по кудрявым волосам да по аршинным плечам. Сердце заледенело — не вернулся ли Пребран вместе с сестрой? И сжалось сильнее, когда так не углядела его рядом. Ничего не понимая, поторопилась к гостье, прихватив с собой Малютку.
Глаза Радмилы сверкнули радостью, когда она заметила приближавшуюся травницу.
Прошло хоть почитай два месяца, а встретила, так и едва узнала княжну. Похорошела, и не сравнить с той девицей, которая пришла однажды в избу волхвы за помощью. Тяжёлые косы из-под повоя, отороченного мехом, спадали на плечи, до пояса, ещё не такой заметный, но больно округлый живот не скрывало шерстяное платье.
— Здравствуй, — улыбнулась Радмила, сверкнули белые ровные зубы.
Она не только похорошела, говорить стала как-то иначе, голос звучал нежно, неторопливо. Завораживающая плавность и неспешность были в её жестах.
— Вот и свиделись, — ответила ей Зарислава.
Хоть и утешило её появление, но приезд за столько вёрст подивил. Травница долго смотрела на княгиню, но, не выдержав, приблизилась и спросила:
— Что случилось? Пребран где?
— Данияр в Волдар с ним вернулся. А я вот, видишь, к тебе напросилась, — Радмила огляделась на всё прибывавших людей, раненых и хмурых. — Уж не знаю, что случилось у вас, но слыхивала, степняки у Денницы силу свою собрали.
— Собрали, — кивнула Зарислава. — Боги нас уберегли.
Радмила побледнела, но ничего не ответила. О многом было нужно поговорить, но наедине. Недолго размышляя, травница окликнула чернавку.
— Малютка, пойди приготовь для княжны покои. Да накажи трапезу сварганить. И вещи все забери.
Та кивнула, пустилась через площадь вперёд них.
И до того времени, как все собрались к дружинной избе на широкую братчину, а в горнице в тереме накрыли богатый стол по случаю прибытия гостей и было слышно, как вся княжеская братия переместилась за стол внизу, подруги уединились в женской стороне. Сперва Зарислава рассказала о степняках и Пребране, который во время наступления дружины Агдива на врага явился в острог и просил встречи с ней. Рассказала и о том, что помогла ему, чтобы тому хватила сил добраться до Волдара. Умолчала, что княжич целовал её дольше, чем подобает. Зарислава решила не сопротивляться, если ему стало от того легче покинуть её. Умолчала, как после она оттолкнула его и сказала, что не пойдёт с ним, и как позвала Всеволода. И чтобы вывести княжича из-под присмотра стражи, ей пришлось обо всём рассказать Пригоде, и та просила Гоенега отпустить Пребрана по добру.
