Мне в жизни повезло в том отношении, что я испытывал опыт потока много раз и по самым разным поводам. Проблема для меня состоит в том, чтобы собрать все эти переживания в одном доступном для прочтения списке. Поэтому я лучше сосредоточусь на моем воспоминании о первом опыте подлинного погружения в любимое дело. Это было, когда я только начинал учиться играть в шахматы. Мне исполнилось девять лет, когда бушевавшая вокруг Вторая мировая война достигла особенного ожесточения. Всюду, куда переезжала моя семья, либо с неба с монотонной регулярностью падали бомбы, либо так же монотонно мы подвергались артиллерийскому обстрелу со стороны различных армий и партизан. Большую часть дня я прятался под мебелью или сидел в импровизированном бомбоубежище в подвале дома, которое никто не принимал за надежное укрытие в том случае, если бы в нас действительно попали.
По мере того как проходили недели и месяцы гражданского хаоса, все становилось сложнее и запутаннее. Даже я стал уставать от бессмысленности и непредсказуемости жизни. К счастью, летом 1944 года меня научил играть в шахматы мой старший брат Карчи, который был убит во время продвижения советских войск.
Михай Чиксентмихайи
Peter Gardiner
Вскоре я обнаружил, что когда я был занят хорошей партией в шахматы (то есть когда мой партнер не был ни намного сильнее, ни намного слабее меня), то уже не очень различал звуки разрывов артиллерийских снарядов и почти не замечал красные сполохи от взрывов. Все мое внимание было приковано к доске и осуществляемым на ней ходам. Я знал, что если я отвлекусь на звуки войны, то могу без нужды потерять ладью или пешку. И это было не все: отвлекшись, я бы немедленно ощутил ужас страшной, беспощадной и уродливой действительности за окнами.
С тех пор наиболее запоминающиеся переживания потока я получал от всего: скалолазания, занятий живописью, участия в хоре итальянских альпинистов, горных походов со своей семьей, размышлений над результатами научных экспериментов… По существу, ото всех сфер моей жизни. Но те первые партии в шахматы преподали мне ценнейший урок: в наших силах создать для себя безопасное и упорядоченное место для жизни даже тогда, когда вокруг нас царят ненависть и невежество.
Вовлеченность
Когда мы обладаем ясным пониманием своих жизненных целей и чувством приверженности им, мы с большей долей вероятности испытываем интерес к жизни. Интерес к жизни и вовлеченность в нее, как показывают многие научные исследования, являются важной составляющей восприятия человеком своей жизни как благополучной. Вовлеченность присутствует в каждом моменте. Она играет важную роль в вашей жизни и в том интересе, который вы испытываете к своей деятельности. Вовлеченность – это погружение и включенность в свое дело. Вовлеченность определяет также готовность к риску: ничто не может привязать вас к настоящему моменту больше, чем вероятность того, что что-то может пойти не так.
Это описание очень созвучно формуле потока, и поэтому неудивительно, что наибольший вклад опыта потока в наполнение нашей жизни состоит в повышении вовлеченности. Ученые обнаружили, что переживание потока, присутствие в настоящем моменте и вовлеченность в ваши отношения с людьми, работу и увлечения (хобби) являются главными факторами, доставляющими человеку радостное ощущение удовлетворенности жизнью (Peterson et al., 2005). Согласно их исследованию, наполненная жизнь – это жизнь, в которой сбалансированы чувство цели, активного интереса и поиска приятных переживаний.
Поток требует постоянного сосредоточения внимания и вовлеченности, точно так же, как вовлеченность создает поток. Быть вовлеченным в свою работу – значит не ограничиваться минимальными требованиями по вашему занятию или должности, а изыскивать возможности для совершенствования своих навыков, быть лидером и не бояться покинуть свою зону комфорта. Работники, испытывающие состояние потока, находят смысл в своей работе, концентрируя на ней все свое внимание, а не мечтая о том, что они будут делать после окончания рабочего дня. Кондитер скорее испытает состояние потока, когда будет всецело сосредоточен на составлении гаммы вкуса торта и его украшении, чем когда он будет думать о том, за сколько сможет свое изделие продать. Даже те работы, которые оставляют немного пространства для креативности, такие как работа на конвейере, могут создать состояние потока, если человек находит в ней свой ритм и растворяется в настоящем моменте (Сsikszentmyhalyi, 1990).
