Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
Чеченец подумал – несчастный народ. Стоит одному из них надеть форму – и он становится худшим из угнетателей своего же народа.
У них на Кавказе все не так и всегда было не так. Мент, военный, надев форму, все равно остается частью незримого целого. Частью тейпа, туххума, общества[34]. Для него это важнее должностей, званий, звездочек на погонах – отрекшись от тейпа, от рода, от единого целого, кавказец теряет все, его сила же – это сила всего рода и всего тейпа. Яркий пример – это Дудаев, Масхадов. Первый был советским генералом, второй – полковником. И тот и другой были лучшими командирами своих соединений, полк Масхадова неоднократно завоевывал переходящее знамя. Но как только к ним пришли, они не смогли отказать своему роду и своему народу и безоговорочно перешли на их сторону, даже зная, что ждет впереди.
А тут…
– Варвары, – негромко проговорил по-чеченски подошедший сзади Иса. – Аллах их накажет нашими руками.
– Замолчи! – зло сказал старший чеченец. – Чтобы больше я этого здесь не слышал!
– Но дядя, они же не знают нохчи-язык.
– Мы не знаем, знают ли они или не знают. Лучший язык – молчание.
Рабов, которых намечалось сегодня убить, было пятеро.
Всех их переодели в рваную военную форму, которую перед этим дали понюхать собакам. В безлюдном месте их выпустили из грузовика.
– У вас ровно час, чтобы спрятаться! – выкрикнул распорядитель охоты. – После чего мы спускаем собак! Охота продлится до темноты, кто не будет найден, тот будет спасен! Бегите!
Хлопнул выстрел, рабы с заминкой бросились бежать. В разные стороны.
Чеченец привычно оценил шансы – он видел самых разных людей и мог оценить человека с первого взгляда. У одного из рабов шансы выжить были, у других – скорее всего, нет.
Как оказалось, он опять был прав…
Четверо рабов были отловлены и убиты, уже темнело. Поиски пятого привели их в какой-то город… городом это можно было назвать с большой натяжкой, конечно, потому что так люди в городах не живут и не должны. У них даже в Алхан-Кале остались высотные дома, а тут… типичное село русистов – деревянные дома, гнилые, покосившиеся, только фундаменты каменные. Дорога в грязных ямах, в которых сломает ноги лошадь – она явно не сейчас стала такой, а была такой и до того, как…
Свора ищеек привела их сюда, но сейчас собаки почему-то жались к хозяевам, повизгивали.
– Видишь что-нибудь?
– Нет.
Один из русистов, в ненавидимой чеченцами форме «серый волк»[35] – открыл багажник своего «Крузера», из него выпрыгнул пес – крупная немецкая овчарка. Чеченец присмотрелся и понял, что это не собака, а волкособ – помесь собаки и волка. У них некоторые тоже держали, но обычно обходились волкодавами. Волкодав привычнее, хорошего щенка всегда можно достать, если знаешь, у кого.
– Тарзан, Тарзан… хороший мальчик.
Пес завилял хвостом и даже сделал попытку встать хозяину лапами на грудь и лизнуть в лицо…
– Хватит, хватит…
Чеченец подумал, что русские и в собаках толка не знают. У него был волкодав, такой злой, что он сам его боялся и кормил с лопаты. Держал он его на бычьей цепи, другая потому что не выдерживала.
Русисту передали кусок ткани, он взял пса за ошейник и сунул ему под нос эту тряпку.
– Нюхай, нюхай.
Пес нюхал какое-то время, потом тряхнул головой. Русист убрал тряпку и спустил пса.
– Ищи.
Пес начал бегать, принюхиваясь к земле и расширяя ареал поисков. Все с интересом следили за ним.
– Из служебного питомника, – заметил один, – этот найдет…
Внезапно пес рванул в сторону домов.
– Нашел.
Охотники пошли следом, неспешно разговаривая. Это было скорее хорошее времяпрепровождение, нежели охота.
Волкособ бросился в двухэтажный дом, первый этаж которого был каменным, а второй деревянным.
– Сзади зайдем?
– Давай.
Волкособ прыгнул в давно разбитое окно.
– Пошел работать…
– Второй, смотри… он там наверное.
И тут раздался короткий то ли всхлип, то ли визг собаки, который сразу оборвался.
– Ах ты тварь!
Русист выхватил из «Крузера» АКС-74У и бросился на помощь своему четвероногому другу.
– Стоять! – негромко сказал чеченец, осаживая любопытных из своих. Русисты его не интересовали, пусть что хотят делают.
Русист десантным сапогом вышиб дверь крыльца и прошел внутрь. Почти сразу грохнула короткая очередь.
– Все… – сказал кто-то.
И в этот момент серая тень метнулась с крыльца…
Было темно… точнее, было то самое время, когда на закате еще день, а с востока уже наступает ночь – не темно и не светло, и глазам привыкнуть трудно. А почти все целились по второму этажу, потому и пропустили момент. Крупная собака в мгновение ока преодолела расстояние до машин и вцепилась в одного из охотников.
– А!!!
У него был «Вепрь», но он не успел остановить тварь… только когда та вцепилась, охотник, ошалев от боли и ужаса, опустил ствол и шарахнул… ствол вышибло из рук, тварь почти перервало пополам, но она продолжала грызть, потому что тварь так не убьешь.
Один из охотников, среагировав вовремя, подбежал, выстрелил из двенадцатой помпы, передернул затвор и еще раз выстрелил. Тварь умерла…
К бойне подошел Степко, в руке он держал «Глок». Незадачливый охотник полусидел у своего джипа, размазывая по щекам слезы и кровь. Он посмотрел на Степко, на пистолет в руке.
– Як же так, – сказал он, – як же так…
– Извини, Иван.
Степко поднял пистолет и выстрелил…
Чеченцы с мрачной усмешкой смотрели на то, как русисты стреляют русистов…
Когда зашли в здание… нашли там мента… мертвого уже и волкособа – тоже мертвого. Стало понятно, что сделал раб – убил одну собаку, дождался, пока оживет, потом заманил еще одну и скормил. Собака ожила, съела свою товарку и начала морфировать… но так как пища была – она никуда не ушла… пока ее не потревожили. Когда потревожили – она атаковала.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 84
