Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
И умел пёс только одно: бесновато лаять на всех,появлявшихся около двора или входивших во двор. В том числе – на хозяина,которого, правду сказать, сторожевой пёс ненавидел больше всякого чужака…
И мысли его, внятные Волкодаву, вполне соответствовалинеизбывному сидению на цепи. Ничего общего с ясным разумом Мордаша или степноговоина Тхваргхела, сопровождавшего кочевого вождя. Старый пёс не умствовал, нетянулся к чему-либо помимо насущного. Он даже не подозревал, есть ли что-то, кчему можно тянуться. Пустая миска – где же Тот-кто-кормит – сожрать бы этого,дразнящего, – цепь коротка, не пускает – а это ещё кто во дворепоявился?..
Кобель не знал, что ему делать с сильным и неизведаннымчувством, которое внушал странный чужак. И, вместо того, чтобы заходитьсябешеным лаем, на всякий случай просто стоял и смотрел, напрягая, как мог,оплошавшие к старости, гноящиеся глаза.
– Панкела дома нету, – по-прежнему неприветливопроговорил Шамарган. – Нужен если, жди. Скоро придёт.
Волкодав кивнул и уселся на длинное бревно, лежавшее подстеной. Он не стал спрашивать, кем доводился беглый лицедей хозяину дома ипочему считал возможным распоряжаться. Ему не было дела. Захотят, самирасскажут. А не захотят – ну и не надо.
Вот и положил я начало своему путешествию… Дай-то Боги,чтобы продолжение получилось не хуже!
На самом деле итигулы уверенно обещали, что после посещениягостеприимного Панкелова дома ему станет вовсе не о чем беспокоиться и всёпойдёт как по маслу, однако Волкодав предпочитал не обольщаться. Приучен был,что слишком часто всё в жизни сворачивало не туда и не так, как он себепредставлял. Да и на щедрого гостеприимца этот Панкел покамест что-то был неочень похож…
Насколько венн мог понять, Синий Лёд жил бобылём.Присутствия хозяйки не ощущалось нигде и ни в чём. Не думалось, что она ушла наозеро полоскать или засиделась у подруги, к которой заглянула по делу. Нет,женщины здесь попросту не было. Не было и детей. Грязноватый двор стоялнеухоженным и угрюмым; там, где обитает хорошая семья, никогда не увидишьтакого. Случилось ли что у Панкела с тех пор, когда его последний раз виделигорцы? Или это я начал слишком поспешно о людях судить?..
Хозяин появился во дворе на закате – невысокий, кряжистыймужик с пронзительными, вечно прищуренными голубыми глазами и густой сединой вбороде и волосах. Волкодав так и не сумел определить, какого цвета была у негокожа – золотистая, присущая жителям Озёрного края, тёмно-медная, как у горцев икочевников южных степей, или какая-то ещё. Выговор Панкела также не вносилособой определённости, а впрочем, какая разница, к какому народу онпринадлежал?
Вместе с ним в калитку прошмыгнула ещё одна собачка. Пегийпёсик отнюдь не составлял гордости ни одного из собачьих племён. Низкорослый икриволапый, с телом норного охотника и несообразно большой, длинномордойголовой, доставшейся от предка – овечьего пастуха, он был сущим уродцем. Идалеко не храбрецом. Он боялся и хозяину под ноги угодить, и попасть под ударзахлопывавшейся калитки. То и другое не вполне удалось ему. Створку калиткипритягивал и ставил на место увесистый камень, оплетённый верёвочной сеткой.Предусмотрительно поджатый хвост кобелишка благополучно сберёг, но, судя повзвизгу, одной задней лапке всё же досталось. Коротко вскрикнув, пегий сразуумолк и метнулся в самый дальний угол двора. Знать, боялся дождаться себе назагривок ещё худших неприятностей вроде пинка или метко пущенной палки. Ну иПанкел, в который раз подумалось Волкодаву. Может, я всё-таки ошибся двором?Или вообще не в ту деревню забрёл?..
Но нет. Панкел назвался и безо всякого удивления принялписьмо, сплетённое итигулами. Пока Волкодав пытался вообразить, что за бедамогла до такой степени изломать человека, что его начало бояться и ненавидетьсобственное зверьё, Панкел не спеша, придирчиво осмотрел говорящие узлы исказал:
– Хорошо. Всё сделаю, как они просят.
И ушёл в дом, скупо пообещав приготовить гостю ночлег.Некоторое время спустя Шамарган вынес кувшинчик кислого молока, ложку и хлеб:
– На вот. Подкрепись пока.
Волкодав не стал просить у него дополнительное блюдечко дляМыша. Он и так был не рад, что воспользовался письмом итигулов и явился сюда.Мог бы сам нанять лодку и проводника из местных, знакомого с лабиринтами Ковша…
Простокваша имела странноватый, но довольно приятныйпривкус: такой, словно в неё подмешали лесных орехов, растёртых в мелкую пыль.Волкодав оставил немного на дне горшочка для Мыша, улетевшего на озеро гонятьвечернюю мошкару, и лениво задумался, понравится ли такая простокваша зверьку.
Последние лучи неистово горели на вершинах деревьев, новверх по стволам постепенно и неотвратимо распространялась лиловая темнота.Среди баснословных книг, в разное время попадавшихся Волкодаву, было несколькоудивительно сходных, хотя написали их очень разные сочинители. Во всех этихкнигах земной мир захватывали некие злые силы, причём захватывали удивительновнезапно и быстро, как будто все Светлые Боги и хорошие люди не то впали вспячку, не то полностью отупели. И вот последние носители Добра пробиралисьтайными тропами, попадая из одной передряги в другую: реки старались ихутопить, звери – сожрать, а горы – сбросить в бездонные пропасти. Не говоря ужо том, что каждый незнакомец, встреченный на пути, непременно оказывалсяпредателем…
Сам Волкодав на своём веку видел от людей всякое. И неочень-то жаловал двуногое племя. Но чтобы все вот так поголовно готовы былипредаться Злу?.. Словно всю жизнь только подходящего случая ждали?..
Сторожевой кобель лязгнул цепью и неприязненно заворчал: издому появился Панкел. Хозяин двора сел на пороге и стал молча смотреть наВолкодава, словно ожидая чего-то.
– Я хотел бы отблагодарить тебя, господин мой, –сказал ему венн. – Если позволишь, я бы подновил конуру твоего пса.
Он боялся, что Панкел усмотрит в его предложении намёк наскверное хозяйствование и затаит обиду, но этого не случилось. Синий Лёд,казалось, сперва просто не понял, о чём говорил его гость. Но потом понял ифыркнул:
– Конуру?.. У тебя что, железные штаны с собойприготовлены?.. Прошлой осенью купцы ехали, один возчик на спор с кнутом к немусунулся, так еле отбили!
– Значит, тем более незачем такому славному псу врассохшейся конуре жить, – сказал Волкодав. – Может, дашь мненесколько досочек, если я смогу с ним поладить?
Шамарган, помнивший, как ластился к венну свирепый Мордаш,криво усмехнулся, но ничего не сказал, а Панкел досадливо отмахнулся:
– Если вправду поладишь, так хоть совсем его забирай. Ятакого сторожа, который чужим готов руки лизать, всё равно не стану кормить.
Волкодав подумал о том, как отправится путешествовать дальшевдвоём со старой, ничему не обученной, но зато чудовищно злобной и всё ещёочень сильной собакой. Эта мысль позабавила и порадовала его. Он повернулся кПанкелу, желая поймать того на слове и пообещать, что завтра с утра непременно«попробует» мирно договориться с несчастным, озверевшим от цепной жизнисобратом…
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
