Среди тех, кто с детства сражаться привык, Не знающим равных считался лишь Фигг. И слава его, грохоча вдалеке, Из Тейма в Грейвсенд добралась по реке. Где трубочник Саттон тогда проживал, И вызов он в Тейм чемпиону послал. (Услышав про Фигга могучий клинок, Решил он оттяпать той славы кусок.) Два боя прошли, и неясен исход. Бой третий на среду назначен. И вот Собрался народ, посмотреть, покричать, Набились битком, аж руки не поднять. На сцене сперва, в ожидании все ж, Друг друга лупила дубьем молодежь. Но тут вся толпа, утомившись с утра, Всерьез заорала: «Ну где мастера?» Тогда первым Саттон на сцену забрался. Приветствовал всех, приготовился драться. Затем вышел Фигг — он наголо брит И злостью холодной, как видно, кипит. Их шпаги пометили, чтоб было ясно: Фиггу — лентой синей, а Саттону — красной. И ленточки те повязали еще На локоть каждому и на плечо. Подобных удобств для зрительских глаз У нас не бывало еще отродясь! И местная знать, и обычный народ — Все, вытянув шеи, смотрели вперед. И солнце бросало на них, в изумленьи, Загадочный свет — полусвет-полутени. Видать, сами боги следили за боем, Решая, кто больше победы достоин. Фигг первым ударил и в ярости сил На две половины клинок преломил. И если б другой не отбил, то увы, Остался бы тут же без головы. Взяв новую шпагу, Фигг вновь на ногах — И вот уже Саттон с обломком в руках. И с новым оружьем сошлись храбрецы — Ломаются шпаги, но стойки бойцы! В ударах их сила такая, что странно, Как нет ни на ком до сих пор еще раны. Но силы равно, и бойцы до сих пор Еще невредимы, как мельничный вор. Победа смотрела, не в силах решиться, На сторону чью же сегодня склониться. В атаку бросается Саттон так рьяно, Что Фигг получает кровавую рану, Казалось, на этом и кончится дело; Но Фигг показал, что его лишь задело: То шпага сломалась его пополам, Но дух не сломить ранам и синякам В бою, честь которого столь велика! А рана — случайна, обломком клинка. И, выпив, герои вернулись к сраженью, И снова клинки их мелькают на сцене. И вот уже Саттона кровь пролилась — То в руку шпага Фигга впилась. Похоже, им бой не закончить никак, И крики раздались: «Довольно с нас шпаг! Берите шесты!» Выпив снова, герои Уже на шестах возвращаются к бою, Столь мастерски бились герои шестами, Что люди осыпали сцену деньгами. Был Саттона каждый удар так велик, Что смял бы любого, будь это не Фигг. Вот следующий раунд искусных бойцов, Но где же развязка, в конце-то концов? Юпитер решил завершать постепенно: Пусть Саттону Фигг пробьет по колену. И Саттон не сможет вести дальше бой, Сраженный своей невезучей судьбой. Что ж, так и случилось, закончился бой И Фигг с победой вернулся домой.
Капитан Джеймс Миллер
Джеймс Миллер начал свою карьеру солдатом и одновременно — профессиональным бойцом. По армейской карьерной лестнице он поднялся до звания капитана и хорошо послужил в 1745 году в Шотландии герцогу Камберлендскому. Это был, очевидно, образованный человек, поскольку оставил после себя симпатичный альбом с рисунками гладиаторов, который и натолкнул мистера Анджело на мысль о великолепном труде последнего, который был опубликован лет на тридцать пять позже. Годфри пишет о Миллере: «Мистер Миллер был джентльменом среди бойцов. На сцене его выступления представляли собой прекрасное зрелище, а его поведение не могло не вызывать симпатии. Его движения были так легки, поведение так непосредственно, а улыбка так притягательна, что невозможно было не стать предвзятым в его пользу».
Поединок на шпагах с кинжалом
В «Наблюдателе» приводится интересное описание боя между Миллером и неким Тимоти Баком, которого Годфри описывает как «вполне основательного мастера».
В выпуске «Наблюдателя» от 21 июля 1712 года Стил рассказывает: «Неутомимое любопытство завело меня в прошлую среду в широко известное среди храбрецов из низших классов британского общества заведение — «Медвежий сад», что в Хокли-в-Дыре. Как я узнал из листовки, отпечатанной на коричневатой бумаге, там в два часа должно было состояться соревнование в мастерстве между двумя мастерами благородной науки фехтования. Торжественность вызова меня просто очаровала:
«Я, Джеймс Миллер, сержант, недавно прибывший с португальской границы, мастер благородной науки фехтования, во многих местах, где мне довелось побывать,
слышал славное имя Тимоти Бака из Лондона, мастера вышеупомянутой науки, и приглашаю его встретиться со мной и сразиться на следующем оружии:
Сабля
Шпага и кинжал
Меч и баклер
Одиночный фальчион
Парный фальчион
Шест».
Если пыл Джеймса Миллера в оспаривании репутации Тимоти Бака несколько напоминает стиль романтических героев древности, то ответ Тимоти Бака, приведенный в той же листовке, хоть и схож по форме, но несет на себе отпечаток раздражения фактом вызова и оттенок снисходительности к бою с Джеймсом Миллером — не к самому Миллеру, а к тому факту, что тот успел сразиться с Паркесом из Ковентри. Выглядел ответ так:
«Я, Тимоти Бак из Клер-Маркет, мастер благородной науки фехтования, прослышав, что мой предполагаемый противник провел бой с мистером Паркесом из Ковентри, не могу, с позволения Господня, отказаться от встречи с таким соперником в назначенное время в назначенном месте, для честного боя».
Бой «проходил в строгом порядке. Сначала появился Джеймс Миллер, перед которым шли два инвалида-барабанщика, видимо для того, чтобы показать, что боец не боится увечий. Вместе с Миллером на сцену вышел некий джентльмен, чьего имени я не расслышал, но который явно был недоволен тем, что бьется сегодня не он. На правой руке у Миллера была повязана голубая лента.
