Издатель обязуется предоставлять отчетО количестве проданных экземпляровНа 30 июня и 31 декабряКаждого годаВ течение одного месяца по прошествии этих датСоответственноИ совершать выплаты АвторуВо время предоставления данных отчетов.
Восьмая строфа, с ее начальными строками, так ясно предсказывающими то, что случилось с г-ном Жиродиа 14 декабря 1964 года, и этим прекрасным, красноречивым, почти сапфически модулированным стихом («Возвращаются к Автору»), обладает огромным значением для понимания того, что г-н Жиродиа именует нашим «загадочным конфликтом». Следует также отметить, что, уделяя немало места «разочарованиям», которые доставило ему мое к нему отношение, он на протяжении всей своей статьи ни разу не упоминает совершенно очевидную причину, по которой писатель порвал с издателем, – а именно тот факт, что г-н Жиродиа снова и снова, с почти маниакальным упорством, не выполнял условия статьи 9 нашего соглашения. Акцентируя последствия и скрывая причины, он придает своему рассказу комическую окраску, пытаясь создать впечатление, что в течение десяти лет я чудачески злился на озадаченного благодетеля.
«Лолита» была закончена в начале 1954 года в Итаке, штат Нью-Йорк. Мои первые попытки опубликовать ее в Соединенных Штатах оказались досадными и обескураживающими. Шестого августа того же года, из Таоса, Нью-Мексико, я написал мадам Эргаз, из Литературного бюро Клэруин в Париже, о своих несчастьях. Ранее она помогла мне с изданием на французском нескольких моих русских и английских книг; теперь же я просил ее найти кого-нибудь в Европе, кто бы взялся издать «Лолиту» в английском подлиннике. Она отвечала, что, кажется, она может это устроить. Однако спустя месяц, вернувшись в Итаку (где я преподавал русскую литературу в Корнелле), я написал ей, что передумал. Появились новые надежды на публикацию в Америке. Они улетучились, и следующей весной я вновь связался с мадам Эргаз, написав ей (6 февраля), что книга, возможно, заинтересует Сильвию Бич, «если она все еще занимается издательской деятельностью». Эта возможность не была исследована. К 17 апреля мадам Эргаз получила от меня машинописный экземпляр романа. 26 апреля 1955 года, пророческий день, она сообщила мне, что нашла потенциального издателя. Так Морис Жиродиа вошел в мои дневники.
В своей статье г-н Жиродиа преувеличивает ту безвестность, в которой я прозябал до 1955 года, так же как свою роль в вызволении меня из мрака. Со своей стороны, я буду абсолютно правдив, сказав, что, до того как мадам Эргаз назвала мне его имя, я даже не подозревал о существовании его самого или его компании. Мне рекомендовали его как основателя «Олимпии Пресс» – издательства, которое «недавно опубликовало, наряду с другими произведениями, „Историю О“ (роман, который мне расхваливали ценители)», и как бывшего директора «Эдисьон дю Шен», которое «выпускало восхитительные с художественной точки зрения книги». Он хотел издать «Лолиту» не только потому, что она хорошо написана, но и потому (как сообщила мне мадам Эргаз 13 мая 1955 года), что «полагал, что публикация романа может повлечь за собой изменение в общественном мнении об описанной в нем разновидности любви». То была благочестивая, хотя и очевидно смехотворная мысль, но исполненные энтузиазма бизнесмены часто произносят высокопарные банальности, и никто не удосуживается их разочаровывать.
Я не был в Европе с 1940 года, не интересовался порнографическими книгами, а потому ничего не знал о похабных романах, которые, как где-то еще сообщает г-н Жиродиа, стряпались наемными писаками с его собственной помощью. Я не раз задумывался над болезненным вопросом: согласился бы я с такой бодростью на публикацию им «Лолиты», знай я в мае 1955 года о том, что составляет гибкий хребет его продукции? Увы, наверное, согласился бы, хотя и с меньшим воодушевлением.
Сейчас я собираюсь указать на ряд скользких пассажей и несколько коварных неточностей в статье г-на Жиродиа. По некой причине, для понимания которой я, вероятно, слишком наивен, он начинает с цитирования моего старого curriculum vitae[166], которое, как он утверждает, было послано ему моим агентом вместе с машинописным текстом «Лолиты» в апреле 1955 года. Сама эта процедура представляется абсурдной. В моих архивных записях указано, что лишь гораздо позднее, а именно 8 февраля 1957 года он попросил меня выслать ему все доступные «биографические и библиографические материалы» для его брошюры «L’affaire Lolita»[167] (которую он выпустил, сражаясь с запретом на книгу во Франции); 12 февраля я отослал ему фотографии, список опубликованных произведений и краткое curriculum vitae. С ухмылкой хулигана, преследующего невинного прохожего, г-н Жиродиа теперь издевается над такими фактами, как то, что мой отец был «видным государственным деятелем», или над «значительной известностью», которую я снискал в эмигрантских кругах. Все это он опубликовал сам (с вытянутыми из различных источников приукрашиваниями и добавлениями) в своей брошюре 1957 года!
