– Живот беспокоит?
Марк кивнул.
– Ага, ноет. Ты же не собираешься заставлять меня есть куриный бульон с вермишелью, правда?
– Нет, разве что ты сам захочешь.
– Я лучше останусь здесь и посплю, если ты не против.
– Не против. Позови меня, если тебе что-то понадобится.
– Спасибо, пап.
Марк был в том возрасте, когда мальчишки не любят выражений родительских чувств, но я все равно наклонился и поцеловал его в лоб.
– Пап, – простонал Марк, – я же не мелкий.
– Для меня всегда будешь мелким, – сказал я, пытаясь не улыбнуться.
Его бабушка связала ему плед, который теперь лежал, аккуратно сложенный, в изножье кровати. Я взял его, расправил и набросил Марку на плечи. Как только вязаное покрывало согрело его, Марк сонно закрыл глаза.
Я вышел из комнаты и затворил за собой дверь.
– Марк в порядке? – спросила Шей, заканчивая раскладывать по тарелкам тушеное мясо и картошку с морковью.
– Похоже, что-то подхватил. Он хочет поспать, и я считаю, что это довольно неплохая идея.
Шей перенесла блюдо на стол и устроилась так, чтобы по одну сторону от нее сидела Сара, а по другую я. Она машинально вытянула руки, чтобы мы все втроем могли соединить ладони, пока я читаю молитву.
На миг мне отказал голос, но после я смог продолжить. А когда закончил, открыл глаза и посмотрел на Шей.
Она, наверное, заметила мое внимание, потому что поймала мой взгляд и ласково улыбнулась. Глядя на нее теперь, такую красивую, я с большим трудом заставлял себя отвести глаза. И невозможно было поверить в то, что она украла деньги у церкви. Украла у меня. Она, несомненно, понимала, что это сотворит с нашими отношениями.
Обед был приготовлен идеально, но аппетита у меня почти не было. Сара настаивала на том, чтобы мы после еды втроем поиграли в «Яцзы».[3] Я был ей за это благодарен, поскольку не знал, сколько еще смогу притворяться, будто все нормально.
– Я помою посуду, – вызвался я.
– А мы поможем, – предложила Шей.
– Посуду? – простонала Сара так, словно я попросил ее очистить от снега парковку у церкви с помощью одной-единственной лопаты. – Папа, пожалуйста! Я уже сто лет хочу поиграть в «Яцзы», но Шей сказала, что нужно подождать до вечера.
– Да все хорошо, – настойчиво повторил я. – Я сам справлюсь с посудой.
Шей и Сара играли в кости, а я воспользовался передышкой, чтобы загрузить тарелки в посудомоечную машину и пока не общаться с Шей.
Она, впрочем, заметила мои уловки. Я знал, что она заметит. Мне никогда особенно не удавалось скрывать свои чувства.
Закончив с посудой, я проверил, как там Марк, и вовсе не удивился, найдя его спящим. Если утром ему не станет лучше, придется оставить его дома. Я вышел из спальни сына и осторожно, чтобы не разбудить его, прикрыл за собой дверь. Оказалось, что Шей стоит прямо за моей спиной в длинном коридоре.
– Марк спит, – прошептал я.
Шей не отвела от меня взгляд.
– В церкви возникли какие-то проблемы? – спросила она.
И этот вопрос заставил меня задуматься, знает ли она о пропаже денег. Задуматься, почему она об этом не упомянула.
«Прекрати, – сказал я себе. – Я спрошу ее. Так будет честнее». Но вначале мне следовало придумать, как лучше задать этот вопрос. Для меня очень важно было его задать.
Я хотел дать ей понять, что доверяю ей и верю в нее. И в то же время, если что-то случилось, о чем я не знал, если ей по каким-то причинам понадобились деньги, я хотел дать ей возможность объясниться. Мне стоило получше сформулировать фразы, а для этого нужно было время.
– Дрю? Церковь? Проблемы?
– Ничего такого, с чем бы я не справился, – ответил я, надеясь, что это положит конец расспросам.
Она буквально сверлила меня взглядом. Она знала.
Это было ясно даже только по тому, как именно она смотрела на меня. И сразу же я заметил в ней небольшую перемену. Впервые за все время нашего знакомства она вдруг перестала смотреть мне в глаза. Мой живот подвело, и одновременно показалось, будто на мои плечи давит огромный груз. Я всячески старался не сутулиться.
Вскоре после этого обмена репликами она ушла. И впервые за долгое время я радовался тому, что ей пора уходить.
О чем Алекс не сказал, но что наверняка подразумевал, – это то, что с каждой неделей сумма будет расти. Первые несколько попыток наверняка были только пробными, проверкой того, сколько можно присвоить незаметно.
На душе было мерзко, словно у меня самого вдруг начался грипп.
– Папа? – спросила Сара, подходя и садясь рядом со мной. – Ты тоже заболел? Как Марк?
Я ласково улыбнулся дочери и положил ладонь ей на затылок.
– Да, боюсь, мне тоже нехорошо.
– У тебя грипп?
– Я не знаю.
Как я мог объяснить ребенку, что плохо мне оттого, что сердце не на месте?
Глава 29
Шей
От адвоката Кейдена пришло сообщение о том, что брат хочет меня видеть. Мне понадобилось довольно много времени, чтобы принять решение. Я знала, что после нескольких дней в тюрьме он протрезвеет. И я теперь была сильнее, увереннее в себе, я не желала рисковать своим будущим ради того, чтобы брат мог и дальше вести разрушительный образ жизни. Кейден уже не впервые звал меня на встречу. После ареста он несколько раз пытался связаться со мной. Но ради собственного душевного здоровья я отказывалась. Теперь я чувствовала, что готова.
Днем в понедельник, как только закончилась моя смена в кафе, я направилась в окружную тюрьму и подала заявку на встречу с Кейденом. На ее одобрение понадобилось пятнадцать минут. Вернувшись, девушка-клерк извинилась за задержку. Насколько я поняла, проволочка возникла из-за моего собственного тюремного прошлого. Но мне хватило ума не спрашивать об этом напрямую.
Пришлось подождать еще минут десять, и наконец привели Кейдена, одетого в оранжевый комбинезон, шлепанцы и белые носки. Он не смотрел на меня, старался не поднимать взгляда. А поскольку именно он просил о встрече, я молчала и терпеливо ждала. В последний раз я разговаривала с братом в ту ночь, когда он появился возле моей церковной квартиры. Он был под кайфом или сильно пьян, размахивал ножом, который с легкостью мог обратить и против меня. Помня об этом, я решила молчать, пока он не заговорит первым. Прошло довольно много времени, прежде чем Кейден поднял глаза. На лице его появилась печальная кривая усмешка.
– Ты наверняка злишься, – сказал он.
