– Копии счетов хранятся в этой папке, – сообщил Дейв.
– Но они уже есть у тебя в компьютере. Зачем их распечатывать?
– А если компьютер сдохнет?
– Тогда ты воспользуешься резервным копированием.
– Резервным копированием?
На то, чтобы наладить систему, ушло всего два дня целенаправленной работы, без учета времени на обед.
– Где документы? – поинтересовался Дейв.
– В компьютере.
– А бумажные копии?
– Уничтожены.
Дейв выглядел удивленным, даже потрясенным. Если быть точным, раздавленным.
– Там были материалы, пришедшие от заказчиков: схемы, заказы, распоряжения. Это все было на бумаге.
Я показал ему, что устройство, купленное мною за восемьдесят девять долларов и девяносто девять центов, может работать в качестве сканера.
– Ты выставляешь каждый счет вручную. У тебя разве нет приложения?
– Им слишком сложно пользоваться.
Обычно сложностей с использованием компьютерных программ я не испытываю, но в этот раз я столкнулся с некоторыми трудностями из-за незнания бухгалтерских правил. Пока Дейв был на работе, я обратился за профессиональной помощью к Соне, которая в ожидании родов сидела дома.
В компьютерном обеспечении она не разбиралась, но могла ответить на любой вопрос, связанный с бухгалтерией.
– Не могу понять, почему Дейв не попросил меня помочь со всем этим. Он всегда говорит, что все под контролем, но видно же, что это не так.
– Я подозреваю, что после того, как он в первый раз решился на обман – чтобы избавить тебя от стресса, – ему было все труднее в этом сознаться.
– У супругов не должно быть секретов друг от друга, – сказала женщина, изображавшая итальянку, которая учится на медицинском факультете, и просившая меня ничего не рассказывать Дейву, который склонен к чрезмерному беспокойству.
– Можешь распечатать для меня список должников? – спросила Соня, когда система была налажена и все данные введены. – Хочу знать, сколько нам должны.
Отчет о задолженности был доступен в меню.
– Четыреста восемнадцать долларов и двенадцать центов по текущим счетам.
– А по просроченным?
– Девять тысяч двести сорок пять долларов по четырем счетам. Все выписаны более четырех месяцев назад.
– Боже, – сказала она. – Господи боже мой. Не удивительно, что он не хотел покупать детскую коляску. Раз прошло уже четыре месяца, значит, не устроило качество работы. Можешь показать мне счета? Те, просроченные.
– Конечно.
Несколько минут Соня рассматривала экран, затем показала на телефон в купленном мною многофункциональном устройстве:
– Он работает?
– Разумеется.
Соня проговорила по телефону пятьдесят восемь минут, используя разные тактические уловки, призванные вызвать у собеседников чувство вины, жалости, страха или просто осознания происходящего. Это было невероятно. Когда разговор закончился, я сообщил ей о своем впечатлении.
– Я полжизни провела в разговорах с обычными людьми, которые залезли в долги, пытаясь завести ребенка. Могу их понять. После этого то, что ты наблюдал, – детский лепет.
– Они собираются платить?
– Винный бар на Девятнадцатой Западной должен переговорить со своими владельцами. После того как Дейв сделал для них работу, там появился новый управляющий, а старый, похоже, оставил после себя хаос. С тремя остальными счетами все в порядке. Им просто надо было придать небольшое ускорение.
К обсуждению этой темы Соня ненавязчиво вернулась за ужином.
– У тебя есть какие-то деньги? Мне надо положить на карточку, – обратилась она к Дейву.
– Сейчас нет. Я жду, деньги должны прийти. Никто не торопится платить, но работа сделана.
– Сколько, ты говорил, нам должны?
– Много, – ответил Дейв. – Не беспокойся об этом.
– Я все-таки беспокоюсь. Если нам нужны деньги, может быть, я вернусь на работу после родов? На неполную ставку.
– В этом нет необходимости. Просто надо дождаться, когда придут деньги.
– Скажи мне, сколько нам должны, и я решу.
Дейв пожал плечами.
– Ты меня знаешь, я за каждым центом не слежу. Двадцать тысяч, может, тридцать. Все в порядке.
На следующее утро Соня злилась на Дейва. Но, поскольку Дейв рано ушел на работу, свою злость она направила на меня.
– Он пропадает целыми днями, приходит домой за полночь и при этом ничего не зарабатывает. Он вообще работает? Или сидит в библиотеке, как те парни, которые потеряли работу и боятся сказать об этом своим женам? Скажи мне, что происходит, Дон!
Эта версия выглядела маловероятной. Дейв в подробностях обсуждал со мной свою работу. Похоже было, что ее у него много, но то ли он брал с клиентов слишком мало, то ли лгал, когда говорил, что они оставались довольны результатом.
В прошлом я часто ошибался в отношении своих друзей. Я до сих пор не уверен, правду ли говорит Джин, когда утверждает, что определяющая особенность его характера – не более чем выдумка. В том, что Клодия состоит в отношениях с Симоном Лефевром. А Рози любит другого мужчину.
– Если мне придется вернуться на работу, Дейв может оставаться дома и смотреть за ребенком. Может быть, это пробудит в нем какую-то заинтересованность.
Я удалился в кабинет Дейва и занялся решением проблемы. Один из вариантов заключался в том, что Дейв мог не внести все счета за сделанную им работу в компьютер. Это предположение подтвердилось, и я восполнил пробелы. Но таких случаев было всего два, и счета были на небольшие суммы. После некоторого размышления мне показалась странной предельная аккуратность Дейва в выставлении счетов.
И тут меня осенило. Аккуратность здесь ни при чем. Нет, конечно же! Дейв был последовательно небрежен. Он просто забывал эти счета выставлять.
Я открыл файл со сметами на выполненные работы и начал сравнивать их с выставленными счетами. Так и есть. Бóльшую часть выполненных работ Дейв не вносил в компьютер и, соответственно, не предъявлял клиентам счета. Для того чтобы окончательно разобраться с проблемой, мне нужна была помощь. Выставление счетов требовало знаний бухгалтерии, которыми я не обладал. В случае ошибки Дейва могли заподозрить в некомпетентности или мошенничестве.
К счастью, под рукой у меня был квалифицированный бухгалтер. Мы с Соней работали над составлением счетов до 15.18: налоги разнились от штата к штату, счета на работу и на материалы выставлялись отдельно, к тому же Дейв предлагал массу нелогичных скидок и наценок.
Соня высказывалась то сочувственно, то критически:
