— Я не могу дышать, — выдохнула вслух Лилиан.
Ни слова не говоря, Маркус повернул ее спиной к себе и распустил шнуровку, опытной рукой он развязал кружевные завязки. Наконец Лилиан смогла вздохнуть полной грудью.
— Почему вы так туго затягиваете корсет? — спросил он.
— Иначе не налезет платье. Кроме того, мама говорит, англичанам нравятся осиные талии.
Маркус фыркнул:
— Англичане — очень практичный народ. Пусть женщины будут потолще, лишь бы не падали в обморок от нехватки воздуха.
Он заметил, что рукав ее сорочки спустился, обнажив белое плечо. Маркус наклонился, чтобы коснуться его губами. От этой нежной ласки его губ она почувствовала, будто окунулась в нагретую солнцем прохладную воду…
Ее пальцы запутались в его волосах. Лилиан так нравилось перебирать эти шелковистые пряди. Она беспокойно шевельнулась в его объятиях, когда он начал целовать ее шею.
— Лилиан, — услышала она его хриплый голос. —Слишком рано. Я обещал вам… — Он замолчал, а потом быстро поцеловал ее за ухом. — Обещал, что нам надо обсудить условия…
— Условия? Какие условия? — Она уже забыла обо всем, ища губами его рот.
— Да, я… — Маркус опять замолчал и поцеловал Лилиан в губы. Она ласкала его шею и лицо, кончиками пальцев пробегая вдоль прекрасной линии скул и подбородка. Запах его кожи пьянил. Она вжималась в него изо всех сил и вдруг поняла, что поцелуи уже не приносят облегчения. Чувствуя ее нарастающее нетерпение, он толкнул ее назад, не обращая внимания на протест и с трудом понимая, что делает.
— Полегче, полегче. Вы получите все, что хотите. Не стоит торопиться. — Лилиан кивнула, и губы Маркуса коснулись ее горящего лба. — Для вас будет лучше… для нас обоих… пусть это длится чуть-чуть дольше, — шепнул он. — Я не хочу брать вас в спешке.
Она терлась лицом о его щеки, как кошка, ища хозяйской ласки.
Его ладонь скользнула в вырез на спине, поглаживая кожу над краем корсета. Потом он вздохнул:
— Нет, еще…
Он сказал это хриплым шепотом, но она даже не поняла: обращался он к ней или разговаривал сам с собой? Сильной ладонью он охватил нежный изгиб ее шеи и наклонился, чтобы поцеловать ее в полураскрытые губы.
— Ты такая сладкая! — сказал он прерывистым шепотом. Лилиан невольно усмехнулась:
— В самом деле? Маркус опять нашел ее рот.
— Да, очень сладкая, — повторил он. — Но будь я пониже ростом, вы бы оторвали мне голову в порыве страсти!
— Теперь я понимаю, почему нас так тянет друг к другу, — захихикала Лилиан. — Мы опасны для окружающих, но не друг для друга. Мы, пожалуй, напоминаем пару сердитых ежей. — Она замолчала, что-то явно обдумывая. — А если говорить о влечении… — Лилиан чувствовала, что у нее задрожали колени. Она подошла к постели и оперлась спиной о прочный резной столбик. — Я должна вам кое в чем признаться!
Маркус подошел к ней. Горевшее в камине пламя обрисовывало прекрасные очертания его тела, могучие мускулы его стройных бедер.
— Это меня не удивляет. — Он встал рядом в ленивой расслабленной позе, опираясь рукой на столбик кровати. — А мне понравится ваше признание?
— Не знаю. — Она сунула руку в потайной карманчик сорочки, скрытый в складках юбок, и вытащила флакончик с духами. — Вот.
— Что это?
Маркус взял у нее флакончик, вытащил пробку и сделал вдох.
— Духи? — спросил он, вопросительно глядя на Лилиан.
— Это не простые духи, — тихо ответила она. — Из-за этих духов вас и потянуло ко мне.
Маркус сделал еще один вдох.
— Вот как?
— Я купила эти духи у старого парфюмера в Лондоне. Это афродизиак.
Его глаза смеялись.
— Откуда вы узнали это слово?
— От Аннабел. И это правда, — добавила Лилиан серьезно. — Там есть особый ингредиент. Парфюмер сказал, что он привлечет ко мне поклонника.
— Что за особый ингредиент?
— Он так и не сказал. И ведь правда, духи оказались волшебными. Не смейтесь! Я заметила, что они действуют на вас. В тот самый день, когда мы играли в лапту. А потом вы меня поцеловали, помните? За живой изгородью.
Маркус, кажется, не поверил. При чем здесь духи? Разве могут духи соблазнить? Он еще раз принюхался к жидкости, плескавшейся на дне хрустального сосуда, и тихо сказал:
— Да, помню. Знакомый запах. Но меня влекло к вам совсем по другим причинам. И задолго до того памятного дня.
— Лжец! — заявила она. — Да вы меня ненавидели! Он покачал головой.
— Разве я мог вас ненавидеть? Вы меня изводили, а я мучился из-за вас, тосковал. Но это совсем другое.
— Нет, все из-за духов, — настаивала Лилиан. — Не только вы поддались их чарам. Аннабел испытала духи на своем муже. Она клянется, что в результате он не давал ей спать всю ночь.
— Милая, — хитро сказал Маркус, — Хант ведет себя с Аннабел как возбужденный кабан с первого момента их встречи. Если дело касается Аннабел, он сам не свой. Обычное дело!
— Но необычное для вас! Вы никогда мной не интересовались. Но в один прекрасный день я надушилась ими, и вам хватило одного вдоха, чтобы…
— Так вы заявляете, — перебил он, лаская ее глазами, — я полюбил бы любую женщину, надушись она вот этим?
Лилиан хотела было ответить, но вспомнила, что Уэст-клиф не выразил ни малейшего интереса, когда духами воспользовались другие «желтофиоли».
— Нет, — признала она. — Но в моем случае…
— Лилиан, — с томительной улыбкой сказал граф, — я начал желать вас с того момента, как впервые коснулся вас рукой. Глупые духи тут ни при чем. Однако, — он сделал еще вдох и закрыл пузырек, — я ведь знаю, что это за таинственный ингредиент.
Лилиан вытаращила на него глаза.
— Не может быть!
— Прекрасно знаю, — сказал он самодовольно.
— Мистер Всезнайка! — воскликнула Лилиан, немного раздосадованная. — Вам только кажется, что вы знаете. Уверяю вас, уж если я не могу этого разобрать, то вы и подавно не сможете.
— Я совершенно точно знаю, что это, — гордо заявил он.
— Тогда скажите.
— Нет, думаю, вам придется разгадать секрет самой.
— Говорите!
Лилиан набросилась на него, молотя кулаками по груди. Удары были довольно чувствительные, но Маркус лишь рассмеялся.
— Уэстклиф, если вы сейчас же не скажете, я…
— Вы меня замучите до смерти? Вынужден вас разочаровать: я привычен к наказаниям.
Он легко подхватил ее на руки и бросил на постель, словно соломенную куклу. И не успела она опомниться, как он набросился на нее сверху, рыча и смеясь. Лилиан боролась изо всех сил.
