Противник направил свои основные усилия в полосе 9-й и 37-й армий, чтобы пробиться здесь, более дальним путем, но по удобной шоссейной дороге к Грозному (я уже говорил, что немец страсть любил воевать с удобствами, по накатанным дорогам, – а кто этого не любит?), а также прорваться через Алагир, Беслан, Орджоникидзе к Грузинской и Осетинской дорогам, ведущим через Крестовый и Мамисонский перевалы к Тбилиси и Кутаиси. А от него по шоссейной дороге рукой подать до Поти, главной базы Черноморского флота – это очень опасное направление для нас, моряков. К нашему счастью, здесь 1-я танковая армия противника, имевшая и пехоту, потерпит поражение – ее танки и пехота лягут костьми в Эльхотовском проходе осенью сорок второго.
Перенесемся от Каспия к Черному морю.
В Причерноморье 17-я немецкая полевая армия продолжала теснить наши войска Северо-Кавказского фронта в предгорьях, в Новороссийском и Туапсинском направлениях. Вскоре это фронтовое управление будет упразднено и армии этого фронта будут сведены в Черноморскую группу войск под командованием генерал-полковника Я.Т. Черевиченко, которая будет переподчинена командующему Закфронтом генералу армии И.В. Тюленеву, который отныне будет нести полную ответственность за оборону всего Закавказья от Черного до Каспийского моря. Конечно, получилось громоздкое объединение до 9—10 армий, с оперативным ему подчинением Черноморского флота и Каспийской флотилии и с большим разносом в пространстве до 750 километров (по прямой). Других таких емких фронтов больше не существовало. Вот почему и были созданы две крупных войсковых группы, сражавшиеся изолированно друг от друга, на правом и левом флангах фронта, а между ними стояла 46-я армия, подчиненная комфронтом.
Как и в Северной группе войск, на Тереке наши войска Черноморской группы войск (ЧГВ) отчаянно сражались в предгорьях, чтобы не позволить 17-й армии противника прорваться через невысокие горы западной части Кавказского хребта к прибрежному черноморскому шоссе, идущему от Новороссийска и Туапсе, через Сочи и Сухуми в Закавказье, к Главной базе флота и турецкой границе. А как раз 17-я немецкая армия и получила такую задачу. Директивами Гитлера было предписано 1 – й танковой армии наступать в Закавказье, к Баку и Тбилиси, через Грозный и Орджоникидзе, а 17-й полевой армии – наступать в Закавказье по приморскому шоссе от Новороссийска на юг. А между этими армиями через перевалы в Закавказье прорываются горные немецкие и румынские войска по плану «Эдельвейс». Коварное направление. Особенно если проявишь беспечность, допустишь просчет, будешь почесываться, упустишь время для занятия обороны перевалов.
И вот как раз здесь, в срединной части Кавказского хребта, у нас получилось очень плохо. Если на правом и левом флангах нашей обороны, на Тереке и в Причерноморье, оказались наши войска – они отошли от Дона или их выдвинули с тыла, – и они крепко начали сражаться, то между ними, на северных склонах средней части хребта, наших войск не оказалось – туда наши войска от Дона не отходили и с тыла их не выдвинули. Путь врагу к перевалам наших гор был открыт. Сюда, в широкой полосе между Майкопом и Нальчиком, к горным перевалам, проходам и тропам и устремились беспрепятственно 49-й немецкий горно-стрелковый корпус (четыре дивизии) и две румынские горно-стрелковые дивизии. В этой полосе, но на обратной, южной стороне хребта, в Закавказье, дислоцировалась 46-я армия, непосредственно подчиненная командующему Закфронтом. Именно она отвечала за оборону Кавказского хребта в этой полосе.
Можно было ожидать, что командование фронтом и армией осознает угрозу проникновения врага в Закавказье через перевалы, проходы и тропы и как первую меру, самую элементарную в военном деле, вышлют разведку и передовые отряды через все перевалы, проходы и тропы, на северные склоны, чтобы вести сдерживающие бои, а на перевалах, тропах и в проходах начнут возводить укрепления и заполнять их войсками, начиная с конца июля, когда противник повел наступление от Дона к Кавказскому хребту. Сделать это обязывали долг, план обороны Закавказья по директиве Ставки и наконец сталинский приказ номер 227, приказывавший всем воинам от рядового до командующего: ни шагу назад. Но потребуется новое вмешательство Ставки, чтобы что-то было предпринято, но с большим опозданием.
Потийская база становится фронтовой
В полосе действий 46-й армии находилось все побережье Потийской базы, поэтому она была подчинена этой армии в оперативном отношении, в вопросах обороны побережья, а при необходимости и содействии ей морской артиллерией против вражеской пехоты. Наша база становилась прифронтовой.
Совсем недавно наше внимание было приковано только к воздуху и морю, а в августе мы серьезно повернулись к суше, ибо оттуда базе шла реальная угроза. Когда я следовал служить в Поти в прошлом году, я не допускал мысли, что враг подступится к Кавказскому хребту, который совсем рядом, он прямо нависает над побережьем нашей базы. Теперешняя сухопутная обстановка напомнила мне прошлогоднюю Одессу июля месяца, но только сейчас в худшем варианте. Осажденная с суши Одесса имела за спиной Большую свою землю и надежную с ней морскую связь. А тут – всё, тут – тупик. Конец нашей земли. Сзади – нет Родины. Рядом – Турция, которая, в связи с продвижением немцев к Закавказью, могла со дня на день выступить против нас. Каждый может понять, чем бы это все кончилось, поставив себя на наше место.
Штаб базы внезапно посетили командующий фронтом Тюленев, член Военсовета Чарквиани и комфлот Октябрьский в целях личной проверки на месте готовности Главной базы и корабельных соединений к отражению морских десантов, чтобы к неприятностям на суше не заполучить еще беды и с моря.
После моего доклада на «морских картах совместных действий» с оценкой характера местности у уреза воды и подходов к берегу, а также о составе сил и средств противодесантной обороны, командир базы доложил о готовности базы во взаимодействии с кораблями эскадры, авиацией флота и дивизиями 46-й армии, размещенными вдоль побережья в десантно-опасных районах, отразить любой морской десант. Все противодесантные силы находятся в установленных готовностях. Имеется Наставление ПДО, отработанное на играх и учениях со всеми противодесантными силами, с подъемом по тревоге войск, с выходом их на противодесантные рубежи, с выходом кораблей в море, с проведением учебных артиллерийских стрельб береговых батарей, с подъемом флотской авиации в воздух.
При Тюленеве поднимались по тревоге и в течение часа вышли в море 50 торпедных катеров 1-й бригады и отдельного дивизиона – наша главная ударная сила против десантных кораблей. Октябрьский и Тюленев остались довольны проверкой базы. Поднималась по тревоге с занятием рубежей и одна стрелковая дивизия. Флотская авиадивизия была обозначена подъемом в воздух одной авиаэскадрильи. Эскадра не проверялась, так как это соединение прошло такой боевой путь, что на нее можно было положиться в любой момент и при любых обстоятельствах.
Тюленев информировал нас, что авиаразведка установила наличие войск противника в северных предгорьях центральной части Кавказского хребта. В связи с этим он посетил 46-ю армию и торопил командование армии с выдвижением частей в горы. А части-то дислоцируются в населенных пунктах, и многие вдали от дорог, ведущих к перевалам и проходам. И когда это они теперь доберутся до перевалов? Ведь каждое подразделение помимо вооружения должно с собой взять запасы боеприпасов, продовольствия и теплой одежды, и после доставки к предгорьям со всем этим придется ползти в гору десятки километров, и все тащить на себе и на ишаках… А вот с ними произошел просчет. В горах самое надежное транспортное средство – ишак, а их оказалось мало, и сейчас приступили к их мобилизации по всему Закавказью.
