– Остается лишь надеяться, – ответил Лиам, прикрывая глаза ладонью от закатного солнца. – Сам себе не верю, но, по-моему, на этот раз Густав знает, что делает.
Пышная зеленая трава вокруг них внезапно увяла, пожелтела и высохла. Ветер взметнул под их ногами тучи пыли. Элла озабоченно посмотрела на Лиама.
– Колдунья умерла, – предположил тот.
– Простите! Сударь? Барышни? – раздался голос с вышины. Лиам с Эллой задрали головы и увидели Лейфа Лирика, запутавшегося в клубке фиолетовых лиан. – Не посодействуете ли вы нам в поисках спуска на твердую землю?
– Барды! – вспомнил Лиам. Лейф и трое остальных песнопевцев так и свисали с гребня крепостной стены. – Минутку, господа!
– Ой, глядите! Там Уоллес Фицуоллес, – сказала Белоснежка и дружески помахала подвешенному барду. – Фицци, спой нам песенку!
Лиам бросился к ожидавшим поблизости гномам.
– Флик, Фрек, Франк! – крикнул он. – Можете подкатить сюда фургон и помочь нам?
– Ты что, правда считаешь, что это наши настоящие имена? – проворчал Франк. – Это Дункан нас так прозвал.
– Извините, не приходило в голову. А как вас зовут на самом деле?
– Э… неважно, – сказал Франк. – Сейчас подгоним фургон.
Когда фургон оказался прямо под Лейфом Лириком, Лиам с Эллой взобрались на крышу.
– Давай я тебя подсажу – тогда ты, наверное, до него дотянешься, – предложил Лиам.
Однако Элла глядела не отрываясь на приближающееся войско, а точнее, на золотую карету впереди, которая как раз вкатилась на поле перед цитаделью Цауберы.
– По-моему, у эринтийского флага звезда посередине, – сказала Элла.
– Да, а что? – отозвался Лиам.
– Тогда чей флаг на карете?
Лиам обернулся посмотреть. При виде знамени Авонделла во рту у него стало сухо.
– Это Шиповничек, – проговорил он.
* * *
Между тем Шиповничек, Лила и Руффиан Синий видели из золотой кареты, как рушится смотровой зал на вершине черной каменной башни. И одновременно отвесили челюсть, когда в лиловое небо взмыл дракон.
– Что там делается, а? – спросила наконец Шиповничек.
– Надеюсь, мы не опоздали, – выдохнула Лила.
– А ну, молчать! – рявкнула Шиповничек. – Что там с моим женихом – раздавили или сожрали? Да? Скажи что-нибудь, ты, наемник!
Надутый, как всегда, наемник с тяжким вздохом поднес к правому глазу подзорную трубу и вгляделся вперед.
– Гм… хмм… э-э…
– Что все это значит? – рассвирепела Шиповничек. – Говори, кому велено!
– Да, Руффиан, лучше словами, – кивнула Лила.
– Очень трясет, – пожаловался Руффиан.
Шиповничек сердито фыркнула, потом высунулась в окно и закричала главнокомандующему:
– Стой! Всем стоять!
Карета дернулась и остановилась – а вместе с ней все пятьсот кавалеристов.
– Ожидаем ваших приказаний, ваше высочество, – крикнул главнокомандующий.
Шиповничек нырнула обратно в карету:
– Ну?
– Твой принц пока что жив, – уныло пробубнил Руффиан. Отвел от глаза подзорную трубу и недовольно посмотрел на принцесс.
– Дай поглядеть, – потребовала Шиповничек. – Не мешай, малявка! – Она отпихнула Лилу с такой силой, что та съехала со скамьи на пол. Шиповничек выхватила у Руффиана подзорную трубу и внимательно изучила театр военных действий.
«Вот спасибо! – думала Лила, лежа за спиной у принцессы и наемника. – Хоть наручники сниму!»
Она исхитрилась вытащить заколку, которую дала ей Элла. Непокорная кудряшка снова упала на глаза, зато теперь у Лилы была отмычка. Пока Шиповничек и Руффиан препирались («Да где же он? Ты сказал, ты его видишь!» – «Я и видел. Он там обнимал девицу в странных синих панталонах». – «Девицу? Что еще за девица? Кто она?» – «Откуда я знаю?»), Лила сунула заколку в замок наручников, повернула – и открыла.
Шиповничек с Руффианом продолжали увлеченно спорить («Если бы ты вернула подзорную трубу, я бы поглядел еще разок». – «Думаешь, я сама не управлюсь с дурацким телескопом?»), Лила осторожно отделила от пышной шевелюры авонделльской принцессы несколько локонов и крепко-накрепко примотала к одному из наручников. Когда Руффиан протянул руку за подзорной трубой, Лила встала и защелкнула второй наручник на запястье наемника.
– Э-э?! – не понял Руффиан.
– Что за… – завопила было Шиповничек, однако Лила мгновенно прошмыгнула мимо своих похитителей. Руффиан с принцессой хотели ее схватить – но благодаря наручникам безнадежно запутались друг в дружке. Руффиан перевалился через принцессу – и закрыл ей лицо ее же волосами, словно маской. А когда Шиповничек подняла визг, в рот ей набилось полным-полно пышных каштановых локонов.
– Счастливо, – бросила на прощание Лила, выскользнула в открытое окно кареты и побежала прочь.
Руффиан вскочил и бросился за ней, но при первом же движении сдернул принцессу Шиповничек со скамьи за волосы. Шиповничек взвизгнула, а потом зарычала.
– Меня приковали к твоей прическе! – поразился Руффиан. Впервые за долгие годы губы Руффиана Синего скривились в подобии улыбки.
Наемник сделал еще один шаг к двери, однако Шиповничек снова приглушенно завизжала, и он остановился. Принцесса схватила его за капюшон и притянула обратно к себе.
– Фойфа! – проговорила она с набитым волосами ртом. Перевод: «Больно!»
Тогда Руффиан попробовал развязать локоны, продетые в наручник.
– Не получается. Волосы у тебя слишком уж густые и упругие, – пожаловался он. И вытащил кинжал.
– Ве. Ву. Фи. Бе. Фо! («Не-вздумай-стричь-мне-волосы!»)
Руффиан поднял руки:
– Чего ты от меня хочешь? – простонал он. Повернулся к окну и негромко сказал монотонным голосом: – Охрана. Нужно содействие.
Так Руффиан звал на помощь.
– Веувеви фы вафе овафь ве увеефь?! («Неужели ты даже орать не умеешь!»)
– Охрана, – повторил Руффиан несколько громче – однако по-прежнему таким тоном, какой считается вполне уместным в кругу библиотекарей.
Оказавшийся неподалеку от кареты солдат смотрел вслед убегающей Лиле.
– Командир, нам положено ее ловить? – спросил он.
– Ты когда-нибудь видел нашу принцессу в гневе? – отозвался командир. – Никогда ничего не делай без ее приказа!
* * *
– Остановились, – сказала Элла, имея в виду войско Авонделла.
– Не вполне понимаю, что там происходит, – сказал Лиам. – Зато можно бардов освободить. – Он нагнулся и сложил руки, чтобы Элла могла на них встать.
