– Резина.
– Слышишь, лодырь, два магазина с резиновыми пулями.
Малый неловко затоптался в растерянности:
– Где ствол-то лежит, дядя Михей?
– Двадцать пятый стеллаж, полка сверху, место восемьсот двадцать четыре. Патроны там же, в коробке.
Опер с удовольствием погладил изящную винтовку с оптическим прицелом.
– Неплохой ствол. Какая прицельная дальность?
– Пятьсот метров, магазин на десять патронов, калибр девять миллиметров. Резиновая пуля имеет стальной сердечник. Немцы делали для полиции, получилась очень убойная штука. От попадания в лоб с двухсот метров слон падает на задницу. Сняли с вооружения, гуманисты хреновы, ну а наши подсуетились и выкупили партию в триста стволов. Тебе же пристрелять ее надо?
– Ну да.
– Лута, тащи всю коробку патронов!
– Погодь, Михеич, пусть еще экземпляр принесет для моего напарника. А короткоствол-травматика найдется?
– Как не быть, та же фирма клепала.
– Тогда два.
– Лута, все слышал? Пистолеты на соседнем стеллаже.
Отстреляв оружие на открытом стрельбище, опер довольный вернулся в коттедж. Гидо на крыльце полировал двухметровый кол мелкой наждачкой.
– Познакомься с оружием, скоро буду. – И опер припустил в мехмастерские.
Упрятав разрушитель с прилаженным таймером в футляр, Павел понесся в лабораторию к ученым, которых Мозес обзывал «головастиками». Те с радостью избавились от контейнера-холодильника с девятьюстами четырнадцатью ампулами. Не удержались засранцы и пожелали успехов в деторождаемости, да все с такими серьезными мордами. Не обращая внимания на подколки, он потащил бесценную ношу в свое логово.
– Гидо, разбуди меня через час. Обкашляем детали операции и на Цебусе.
– Не хочешь дать ей шанс выкрутиться?
– Да, друг мой, она меня ждет завтра, а мы вот они! На Цебусе другой временной вектор – один день к пяти нашим. Все, пошел спать.
Через час приятели сидели за столом и рисовали схемы вариантов схватки с фиксацией времени.
– Так, часы у тебя есть.
– Ну да, сам же дарил.
– Сверим стрелки. Извини, Гидо, но снаряжение придется тащить тебе, мне нужна свобода передвижения.
– Ерунда, не тяжелее полных доспехов.
Пашка достал из шкафа два новых комбеза, один из них отдал герцогу.
– Переодевайся, а я в душ.
Ополоснувшись, Чернота надел чистое белье и «Хамелеон». Кинжал и кобура с «Коброй» – на пояс, меч в ножнах – за спину, на плечо – немецкий винтарь со снаряженным магазином. Запасные рассовал по карманам. В небольшом рюкзачке за плечами паек на трое суток, вода и аптечка. Все, что нужно бойцу. Гидо, не напрягаясь, пер кучу снаряжения и оружия следом. Войдя в зал перемещений, Пашка хлопнул по лбу:
– Етит твою за ногу, забыл, что у «СТ-40» дальность поражения всего полкилометра. Если что пойдет не так, стреляй из «шавки». Старайся попасть в конечность, при попадании наверняка оторвет. Пока она в шоке, сделаешь бросок и тогда из трамватики засадишь пулю ей в башку.
– Рановато себя списываешь со счетов, Паша.
– Да я так, на всякий случай, – смутился Чернота.
У одного из переходов замигал красный свет, взвизгнула сирена.
– Все, я пошел, и смотри, твой выход через десять минут, не раньше.
Хлопнув друг друга по плечам, они расстались. Пашка исчез в портале перехода, а Гидо стоял, уставившись на минутную стрелку часов.
Выскочив из портала невидимый для окружающего мира благодаря маскирующему режиму «Хамелеона», Павел мгновенно сделал микропортал к еле видневшемуся леску. Не выходя из арки, опустил в травку разрушитель и включил таймер. Механикусы Ордена настроили его таким образом, что аппарат Создателей включался через четыре секунды и вырубался из боевого режима почти сразу – спустя двадцать миллисекунд. Павел рассчитывал, что этого ничтожного времени хватит для серьезного повреждения организма Создательницы.
Досчитав до трех, вернулся на то же место. Обшарив взглядом кромку леса, заметил дымы костров и желтеющие среди деревьев шатры.
«Никак эта стерва со свитой пожаловала», – подумал он, сдирая с плеча винтарь и переходя на бег.
У шатров картина маслом – Создательница в посеребренных латах валяется у костра без сознания. Полтора десятков гермафродитов-амазонок бьются в агонии.
– И где она их только отыскала, вроде всех зачистил… Ладно, дело прежде всего.
Связав главной твари руки и ноги полиамидным шнуром, выдерживающим рывок грузовика, занялся остальной шушерой. Отрубив нехорошим амазонкам головы, пнул по пути лесбиянку в висок – рано ей в себя приходить. Выскочив из леса, замахал руками, вскоре появился хрипло дышащий Гидо.
– Вижу, у тебя прошло все удачно?
– Более чем, доставай кол, а я пока эту скотину в чувство приведу да кое-какие заклятия наведу. – Порывшись в рюкзаке, Павел нашел артефакт в виде капли из черного камня и повесил его на шею Создательницы. Капля замерцала, вспыхнула черно-красным цветом и исчезла в груди жертвы. Магический артефакт высасывал из мага жизненные и колдовские силы. Его так и называли «убийца магов».
Пришедшая в себе Создательница дико завыла, ощутив себя беспомощней ребенка.
– За твои злодеяния ты, стерва, приговариваешься к высшей мере!
– Мерзкие мужчинки, освободите меня немедленно!
– Заткнись, сука.
Создательницу казнили старинным способом – кол забили через гортань, и висеть ей на площади Тронхайма вниз головой.
– Гидо, представь себе место, где скрывается царица с народом, мы отправимся туда.
– Ты читаешь мысли?
– Нет, успокойся, только образы, – покривил душой Павел.
Спустя короткое время опер обнимал плачущую от радости Альвхейд и знакомых амазонок. К нему подводили мальчиков и девочек.
– Твои родные дети, Великий Отец.
В груди приятно щемило.
На Цебусе Пашка задержался на две недели – пахал, что тот отбойный молоток. Труп Создательницы на колу заплевали горожане и поклевали вороны. Его со временем сожгли по приказу царицы. У Альвхейд и тысячи молодых амазонок родились дети. В основном мальчики. Так появилась еще одна легенда о непобедимом и справедливом Великом Отце – Паше.
Эпилог
Прошло двадцать лет. Много событий, больших и малых, случилось за это время. Дети стали взрослыми, поженились, повыходили замуж. Павел неожиданно в сорок пять лет стал дедом. Отличился старшенький Иван, рано женившийся и преподнесший родителям внука, а Ольге Николаевне и Игнатию Силантьевичу – правнука. Следом выскочили замуж Лиана с Машей – они родили девочек с разницей в месяц. Один Андрюсик, севший на императорский трон, холост. На упреки родителей разводит руками – дел по горло, некогда, мол, но Мела твердо решила отправить сына под венец в самое ближайшее время, подыскала, дескать, достойную кандидатуру на роль невестки. По стопам Павла пошли двое – Иван с Машей. Архангелов с Мозесом в них души не чают. Маша – сильнейший менталист Ордена, Иван не обижен силой Создателей и перспективный Хранитель. С женами Павел примирился, но с одним условием – они не лезут в его отношения с королевой Гебой I. У них растут два прелестных мальчугана. И в королевском замке Высший маг герцог Паша Черный д’Лоредан с удовольствием отдыхает в свободное от службы время. Дед Силантий, к сожалению, умер на девяносто третьем году жизни. Вот такая история, хотите верьте, хотите нет.
