Имя одного из главных героев Трофим. На грецкой молве оно звучит как Трофимос (Τρόφιμος). Большинство классических грецких и ромейских[1]имен имеют окончания «ос», «ус», «ис». Попав вместе с христианством на Русь, они как правило лишались этих замечательных, но труднопроизносимых для наших предков «хвостов». Посему автор позволил себе так же отбросить «усы-исы», в некоторых званиях и именах, что часто будут встречаться по ходу повествования; таких как Трофим (ос), Тит (ус), Феофилакт (ос). Исключение составит только имя Феодулос[2], но это потому что, как говорится, «из песни слов не выкинешь». Автор слаб, и в определенной степени поддался обывательскому соблазну удобства и привычности. Однако те читатели, кто неусыпно прилежают к точности, могут каждый раз, дойдя в тексте до соответствующего имени, мысленно подставлять к нему нужный хвостик, для чего и дается надлежащая справка. Встречающееся в тексте имя Эрини (Ειρήνη), для нас привычно как Ирина. Поскольку у него на конце нет устрашающего русское ухо «уса», автор оставил его в форме правильной ко времени и месту повествования. Эрини — ведь правда красиво звучит? Ну и за остальные небольшие и малые неточности я, автор, прошу у тебя читатель живота авансом.
Часть 1
— Бегом, бегом! Направо, все вдруг! Строй, дети греха! Держите строй!
Хриплый голос Плотина взвился над крепостным двором и обрушился на шестьдесят взмыленных молодцов, что, истекая потом, совершали эволюции согласно его приказам.
Трофим был вторым справа в первой шеренге. После часа беготни большой прямоугольный щит уже ощущался так, будто к руке подвесили створку крепостных ворот. Утяжеленный тренировочный меч оттянул руку, кожаный ремешок шлема натер шею под подбородком, влажно хлюпала рубаха под кольчугой. А оптион[3]Плотин все не унимался. Измышленные его воображением враги накатывались на маленький отряд со всех сторон, штурмовали его конными лавинами и пешими ордами, и всегда нападали с самого неожиданного направления, так что оставалось только гадать, как они умудрились подобраться так близко незамеченными.
— Враг пустил стрелы! — рявкнул Плотин. — Черепаха! Быстрее, если вам не нужны лишние дырки в теле!
Трофим мгновенно присел на одно колено, упер щит в землю. Сверху на кромку его щита с лязгом лег щит товарища из второй шеренги. Отряд со всех сторон отгородился от внешнего мира стеной, а сверху укрылся перекрывающей друг-друга черепицей. Это и была «черепаха»; когда-то классическое, а ныне почти забытое оборонительное построение. Но их отряд отрабатывал его, и отрабатывал регулярно.
Трофим облегченно вздохнул, глянул в щель перед собой и привалился лбом к щиту, разглядывая грубую брусчатку крепостного плаца под ногами. Ему повезло, он находился с краю, его щит был опущен на землю, и сейчас он фактически отдыхал. Ребятам в центре, что держали щиты над головами, повезло меньше. Несмотря на то, что щиты частично перекрывали и поддерживали друг друга, скоро у воинов в задних рядах начнут затекать руки…
— Что-то у Плотина сегодня голос хриплый, — пробормотал сосед слева. — Видать, бражка вчера была холодна…
Трофим повернул голову к соседу. Соседом после всех перестроений оказался друг Юлхуш. Вид у Юлхуша был взмыленный, из-под шлема на лоб стекали капельки пота, но на красивом восточном лице гуляла тонкая улыбка. Юлхуш подмигнул Трофиму. Трофим подмигнул в ответ и тут же скривился — пот защипал глаз.
— Как думаешь? Когда Плотин в постели с женщиной, он так же рычит? — спросил Трофим у Юлхуша.
— А как же? — подтвердил Юлхуш. — Слушай команду! На спину лечь! Ноги в стороны! Раз-два! Раз-два! Темп, дочь греха! Держать темп!
Хоть они с Юлхушем говорили негромко, но их услышали. Сзади кто-то приглушенно захихикал. Щиты над головой задребезжали.
— А что это тут у нас?! — тут же рявкнул Плотин снаружи. Он стоял слишком далеко, чтобы слышать разговор, но от взгляда его ничего не могло укрыться. — У кого трясется щит? Второй ряд, третий справа! Тит, макака ушастая, это у тебя ручки ослабли? Ну так я их живо поправлю. После тренировки четыре круга бегом по плацу!
— Все из-за тебя, Юлхуш… — вздохнул сзади Тит. — Он меня теперь совсем замотает.
— А что я? — удивился Юлхуш. — Смеяться — смейся, а щит держи.
— Что ж я в детстве не сдох… — без конкретного адресата, с большим чувством вопросил Тит. В другое время ему бы наверняка подробно объяснили, но сейчас все слишком устали, и разговор сам собой прекратился. Потянулись томительные минуты.
Трофим не знал, сколько прошло времени, до тех пор, когда наконец по щитам снаружи постучали.
— Вылезайте, молокососы, — раздался голос Плотина. — Железный дождь закончился. На сегодня тренировке конец.
Трофим услышал за спиной лязг, и через пару секунд над его головой вместо щита снова появилось голубое небо. Он встал с колена и посмотрел направо и налево, равняясь в строю.
— Стройся.
Через несколько секунд шестьдесят человек стояли неподвижно. Три ряда по двадцать. Ровная формация.
Плотин прошелся перед строем, по-хозяйски оглядывая каждого. Отирая пот, провел рукой по седому ежику коротко стриженных жестких волос и по выбритому подбородку, который даже после бритвы сохранял синеву. Трофим подумал, что, видать, орать целый час, надрывая глотку, не намного легче, чем бегать по плацу в полном вооружении…
— В целом, сегодня было не слишком отвратно, — объявил Плотин, остановившись перед ними. — Если бы Тит не облажался в конце, я даже мог бы сказать, что все было неплохо. Мог бы… Тит!
— Я! — гаркнул Тит, оглушая соседей по строю.
— Тебе когда-нибудь доводилась слышать поговорку, что прочность цепи равна прочности ее самого слабого звена?
— Да, мастер строевой подготовки!
— Я спрашиваю не о том, слышали ли ее твои оттопыренные уши. — Подскочил к нему Плотин. — Меня интересует, сумела ли она за что-нибудь зацепиться в твоей пустой башке! Сегодня твой щит дрогнул и сдвинулся с места. В настоящем бою в эту щель влетела бы стрела! Одна стрела — значит, боец уже не в строю. Значит — минус щит. Значит — дыра в «черепахе»! Чтобы закрыть эту дыру, нужно перестроиться. Больше движений — больше щелей! Больше стрел и больше потерь! Это как лавина, что начинается с одного камешка! Из-за одного балбеса враг выкосит всю сотню! И не важно, почему щит дрогнул, оттого что у бойца устали руки, или оттого что он хихикал, когда два его идиота-товарища несли всякую похабщину!
