Я чувствую, как расплавилась их кожа и испепелились их кости.
Но не прямо сейчас.
Сейчас их уже просто нет. Они исчезли. Агрессия, и пустота, и страх – все исчезло.
Все кончено.
И лишь после того, как я помогаю Лукасу подняться, я оглядываюсь вокруг – и вижу Воробья. Она спокойно стоит в джунглях.
И наблюдает за тем, как пылает вершина горы.
Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.
отправлено: Я полагаю, это включает полную перезагрузку экосистемы. По существу, это стерилизация планеты, перезасев, перезаселение?;
отправлено: Но ты не был готов встретиться с местной жизнью такого уровня сложности, какой видишь здесь?;
отправлено: Я мог бы предположить, что твой текущий план действий, насколько я его понимаю, не лишен недостатков.
Он может включать значительные разрушения и потенциальный провал в достижении твоих целей.;
отправлено: У меня есть некая идея, она проистекает из нашего богатого опыта экспансии и колонизации.;
ответ: Я проанализировал вашу историю, но не рассматривал возможности использования ее как стратегического материала.;
Глава 33
Знакомство
– Сюда, Воробей! – кричу я.
Воробей смотрит на меня, улыбаясь. Потом хлопает в ладоши, и птицы, сидевшие у ее ног, испуганно взлетают.
– Тебе больше ничего не грозит! Мы можем идти. – Я машу в сторону пылающей горы. – Я только должна убедиться, что с моими друзьями все в порядке. Возвращайся!
Она кивает, размахивая руками над головой.
Да! Я понимаю!
Я возвращаюсь к каменной лестнице, и вместе со мной Тима и Лукас.
В считаные минуты Воробей догоняет нас.
Картина перед нами такая, какую ребенку лучше не видеть, но ведь ни один из нас на самом деле не ребенок. Даже Воробей.
В дыму, среди куч камней трудно что-либо рассмотреть, в особенности потому, что огонь лишь начинает понемногу угасать.
Как нам всем хорошо известно, Ро куда лучше умеет разжигать пламя, чем тушить его.
По другую сторону двора я вижу Фортиса и Биби, они пытаются остудить Ро, обливая его святой водой. Они – все трое – покрыты густым слоем черной сажи.
Но по-настоящему страшное зрелище представляет собой Главный Посол Планеты Миядзава.
Бывший Главный Посол.
Потому что толстый клинообразный кусок обсидиана пронзил его грудь. И продолжает выползать через нее, извиваясь, будто человеческое тело – пустое место или совершенно несущественная помеха на пути.
А вот большинство его солдат провалились в расщелину. Я едва вижу макушки их голов и одну-две руки, все еще цепляющиеся за влажную землю. Они очень глубоко.
– Символично, тебе не кажется? – Это Лукас подошел ко мне и остановился сзади. – Видеть, что Главный Посол Планеты считал себя величайшим защитником Земли? А теперь его симпы оказались… Ну, ты понимаешь.
– Прилегли вздремнуть в холодке? – невинным тоном произносит Тима, чуть заметно усмехаясь.
Лукас, и Ро, и я начинаем хохотать, несмотря ни на что. Я протираю глаза от сажи.
– А где все остальные симпы? – Тима смотрит по сторонам, но никого не видит, ни единого солдата поблизости.
Лукас пожимает плечами:
– Сбежали, надо полагать. Я бы тоже сбежал, если бы обнаружил, что на меня напирает такое!
Я улыбаюсь:
– Ты о Ро? Или о корнях Иконы?
– Да и о том и о другом, – усмехается Лукас.
Тима кивает:
– Он прав. Я даже не представляю, что именно напугало их сильнее.
– Я их напугал, – слышится голос.
Я оборачиваюсь и вижу Ро, он тянется ко мне, чтобы обнять. Его кожа все еще слишком горяча, к ней трудно прикоснуться.
– Ро, ты это сделал! Ты спас нас!
Я прижимаюсь лицом к его шее, несмотря на то что Лукас стоит рядом с нами; несмотря ни на что.
Я просто не могу удержаться.
– Но я же всегда все чинил, разве не так? – Ро улыбается и тянется к Тиме.
Даже Лукас разок хлопает его по спине. А для него это кое-что значит.
– Или так, или наоборот. Ну, знаешь, то, что ты еще делал… – Я прикидываюсь, что думаю. – Ну да, все ломал!
Ро взрывается хохотом, и я тоже смеюсь. К тому времени, когда мы отодвигаемся друг от друга, у меня такое чувство, будто все идет, как и должно идти. Словно мы снова в миссии, на пляже, дома…
И даже если такого никогда больше не случится, я смакую это ощущение, пока можно. Ро – моя семья, мой самый давний друг. И я не могу делать вид, что это не так.
Я не могу не любить все это.
Не могу не любить его.
Потом я слышу поодаль тонкий голосок:
– Долория! Ты там?
Это Воробей пробирается ко мне, спотыкаясь в дыму.
Я протягиваю к ней руки. Она замечает меня и бежит в мою сторону по неровной земле.
– Осторожнее, – с улыбкой говорю я.
Ее пальцы тянутся ко мне, мягкие и пухлые. Мы тянемся друг к другу…
И ее пальцы проскальзывают сквозь мои.
Я замираю на месте, в потрясении глядя на собственную руку. Я делаю новую попытку, но ничего не меняется. Я хватаю воздух открытым ртом.
