Пожалуй, наиболее однозначный рецепт предлагается для разрешения проблемы китайского промышленного пиратства и выпуска контрафактных товаров. США, все страны Европы и другие торговые контрагенты и КНР должны следовать политике «нулевой терпимости» в отношении кражи интеллектуальной собственности. Страны, допускающие отклонения от этой линии, должны нести ответственность перед такими международными организациями, как ВТО, и нести соответствующее наказание.
Повсеместное ужесточение пограничного контроля с целью пресечения торговли пиратскими и поддельными товарами будет служить и решению ряда сопутствующих проблем, особенно в Соединенных Штатах. Так, например, удастся существенно снизить угрозу террористических актов, импорта фальсифицированных лекарств и ввоза в страну из Китая и других стран базовых веществ для производства «тяжелых» наркотиков.
Так же следует подходить и к решению проблемы ограничения глобальных последствий загрязнения Китаем окружающей среды. Необходимо, в частности, требовать включения пунктов о минимальных стандартах природоохранного контроля, а также о нормах безопасности производства и здоровья работников во все международные и двусторонние торговые соглашения. Такой подход был применен при подписании Североамериканского соглашения о зоне свободной торговли (North American Free Trade Agreement, NAFTA). Единые стандарты, при условии наличия механизмов для принуждения сторон к их выполнению, позволят всем участникам договоров о свободе торговли играть на равных. Польза таких договорных условий для окружающей среды и здоровья людей очевидна.
Еще одним шагом в борьбе с загрязнением Китаем мировой экосферы станет создание атмосферы нетерпимости правительств стран, бизнесмены которых осуществили существенные прямые инвестиции в китайскую экономику, к случаям «бегства» крупнейших компаний в Китай для обхода экологических ограничений на родине. Это относится и к США, и к Японии, и к Корее, и к Тайваню, и, конечно, к действиям правительства самого Китая. Подобные «медвежьи услуги» не только наносят серьезный ущерб экологии, но и лишают страны, где зарегистрированы головные офисы компаний, рабочих мест и возможностей дальнейшего долгосрочного промышленного развития и обеспечения национальной экономической безопасности.
То, что Китай использует свое право вето в Совете Безопасности ООН, чтобы покрывать преступные и диктаторские режимы, также должно быть подвергнуто однозначному порицанию. Действия КНР по отношению к таким странам, как Зимбабве, Судан и Иран, не только привели к гибели, увечьям и репрессиям в отношении миллионов мирных жителей, но и резко повысили ставки в глобальной гонке вооружений. Подобные дипломатические маневры подрывают сам декларируемый смысл существования ООН как единой всемирной организации, способной донести идеи правового государства и мира до самых отдаленных уголков планеты.
Совершенно очевидно, что США, страны Евросоюза и ключевые страны Азиатского континента должны самым решительным образом осудить произвольные манипуляции Китая с правом вето и, если КНР и далее будет злоупотреблять им, поставить вопрос о лишении Китайской Народной Республики права вето вообще. Пока же страны — постоянные члены Совета Безопасности ограничиваются словесной эквилибристикой по данному вопросу или вообще устраняются от каких-либо действий.
Сегодня существует и проблема зависимости развитьгх стран от импорта нефти. В мире, где цена на нефть будет начинаться, а не заканчиваться 100 долларами за баррель, агрессивная «нефтяная дипломатия» Китая очень скоро станет предметом ожесточенных столкновений на всех уровнях, и в особенности — между КНР и США. Единственным способом избежать этого может быть совместный американо-европейский проект по типу «атомного», направленный на максимально быстрый перевод экономик на альтернативные источники энергии и их переориентацию на разумное использование природных ресурсов. Как и в случае ужесточения погранконтроля, отказ от метко названной Президентом Бушем «нефтяной иглы» позволит решить сразу несколько сопутствующих задач — от снижения градуса военно-политического противостояния на Ближнем Востоке до замедления процесса глобального потепления.
Все эти рекомендации носят императивный и жесткий характер, и в них есть нечто общее. Для их выполнения требуется политическая и экономическая воля к вступлению в противостояние с Китаем, подкрепленная при необходимости демонстрацией военной мощи. Все эти шаги небезболезненны и с экономической точки зрения. Так, например, ужесточение экологических стандартов неизбежно поднимет цены на все виды промышленных товаров, ужесточение погранконтроля добавит дополнительное бремя на перегруженный госбюджет США, а снижение зависимости экономики от импорта нефти приведет к глубинной перестройке всей промышленности страны.
Паразитическая взаимозависимость экономик
В том, что Соединенные Штаты, самая могучая экономическая держава мира, является и самым крупным внешним должником на планете, есть нечто очень странное. Разве должно внутреннее потребление и инвестирование США так зависеть от политически мотивированных действий других стран, кредитующих ее?
То, что у КНР или у Японии сегодня нет стимулов сбрасывать облигации Министерства финансов США, вполне очевидно и может быть легко доказано, особенно с учетом тех последствий, которые это будет иметь для их собственных экономических систем. Именно в силу этого аргумента даже очень осторожные аналитики, как правило, не видят в такой возможности причин для беспокойства. Но для Америки было бы крайне неосторожным полагаться на «хрупкий баланс страха», считая, что он способен сдержать возможный вал предъявленных к оплате казначейских обязательств, способный обрушить и нашу экономику.
Лоренс Саммерс, бывший министр финансов США[403]
Если оставить за скобками громкие крики политиков о «необходимости серьезно поговорить с Китаем», то выяснится, что в США, как нигде в мире, отсутствует политическая воля к противостоянию с КНР. Печальная ирония ситуации заключается еще и в том, что единственная страна мира, способная остановить рывок Китая к абсолютной мировой гегемонии в экономике, раз за разом демонстрирует свою неспособность это сделать. В отношениях США и КНР существует глубинная проблема, связанная с паразитической взаимозависимостью двух экономических систем, которая превращает эти отношения из конструктивных в предельно деструктивные для обеих сторон.
Американские политики всех уровней — от конгрессменов до президента, от банкиров Федеральной резервной системы до чиновников Министерства финансов — панически боятся принять на себя и узы финансовых ограничений, и ответственность за сбалансированность денежной системы. Вместо того чтобы жить по средствам, Соединенные Штаты и те, кто делает в этой стране политику, используют дефицитное бюджетное планирование и возможность легкого привлечения займов для умиротворения американских потребителей и избирателей. Как результат, американская экономика сегодня страдает от хронических бюджетного и торгового дефицитов. В краткосрочной перспективе такой подход дает американцам возможность пользоваться всеми плодами высокого уровня жизни. Однако эти плоды растут на дереве будущих поколений.
