Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Постепенно в общественное сознание стала проникать тщета потуг доморощенных идеологов «планетарного гуманизма», вызрело грубо реалистическое осознание наивности самовнушенных верований, тщетности примиренческих потуг, своекорыстия внешнего мира, главенствующего мирового эгоизма, железобетона национальных интересов.
Следование за Западом в деле внедрения рыночных отношений стало ассоциироваться с потерей основных социальных завоеваний в здравоохранении, образовании и т. п.
Ныне, в жестких условиях проторынка, российская интеллигенция не только нищает в буквальном смысле, но лишается того, что делало ее авангардом нации, фактором национального обновления — авторами толстых журналов, выпускаемой миллионными тиражами «Литературной газеты», бесплатно печатаемых книг. В результате она отходит от рычагов общенационального влияния. Значительная ее часть опускается на социальное дно, некоторая часть этой интеллигенции покидает страну, цифра выехавших достигла уже 300 тысяч человек. Мост между Востоком и Западом стал терять самое прочное свое основание — прозападную интеллигенцию.
В частности, исчезает тот дух уважения американской цивилизации, без которого слом холодной войны растянулся бы еще на долгие десятилетия. Суровый факт: для восстановления утраченного интеллектуального потенциала понадобятся поколения.
Благодарность Запада
Что Россия получила в ответ? Конкретно следовало бы выделить следующее.
1. Вопреки косвенным обещаниям, США не оказали целенаправленной массированной помощи демократизирующемуся региону. За крахом «тоталитарных структур» в России отнюдь не последовало некоего нового варианта «плана Маршалла» — помощи Запада «самой молодой демократии», такой помощи, которую Америка оказала Западной Европе в 1948–1952 гг. Спасая демократию в Западной Европе, американцы умели быть щедрыми. «План Маршалла» — 13 млрд. долл. в ценах 1951 года, или 100 млрд. долл. в текущих ценах, «стоил» американцам 2 % американского валового продукта.
Помощь же России, безответственно предоставляемая на неведомые цели коррумпированным прозападным политическим силам, составила всего 0,005 процента американского ВНП. Разница демонстрирует степень желания жертвовать в союзнических целях. Фактически Запад не захотел осуществить по-западному эффективную реструктуризацию национальной российской экономики.
Новая Россия получила от Запада 5,45 млрд. долл. в виде помощи. Основная ее доля — сокращение бывшего ядерного потенциала СССР. Все дело сводится к уничтожению российских стратегических ракет, уменьшению их количества примерно на пять тысяч единиц.
2. Столь привлекательно выглядевшая схема недавнего прошлого — соединение американской технологии и капиталов с российскими природными ресурсами и дешевой рабочей силой — оказалась мертворожденной. На фоне сотен млрд. долл. инвестиций в коммунистический Китай скромные восемь миллиардов долл. западных инвестиций в Россию выглядят лучшим свидетельством краха экономических мечтаний российских западников. Хуже того. Ежегодный отток 15–20 млрд. долл. из России на Запад питает западную экономику за счет обескровливания российской экономики. Новая ментально-социальная особь— новые русские не стали связующим звеном. Хуже того, их грубый реализм стал разъединяющим началом в отношениях России и Запада. Их сомнительного происхождения накопления обильно направляются за отечественные пределы, в то время как инвестиции так нужны именно отечественной промышленности.
3. Несмотря на окончание военного противостояния, Америка, к удивлению московских идеалистов, расширила зону действия НАТО в восточном направлении. В ответ на роспуск организации Варшавского договора и вывод войска из Германии и Прибалтики, Североатлантический альянс ответил экспансией на Восток. Стоило ли крушить Организацию Варшавского договора, Совет экономической взаимопомощи, демонтировать СССР — ради того, чтобы получить польские танки развернутыми против России, а аэродромы прибалтийских государств сокращающими критическое подлетное время боевых самолетов и крылатых ракет? Забота Запада о безопасности абсолютна, забота России — претенциозная нервозность.
Строго говоря, речь идет не об армейской «добавке» к многомиллионному контингенту НАТО, не о современных аэродромах в часе автомобильной езды от российских границ, и даже не о контроле над территорией, послужившей трамплином для наступлений на Москву. Речь идет о новой изоляции России.
Взаимонепонимание
Под давлением суровых экономических и социальных обстоятельств рассасывается та прозападная интеллигенция, чья симпатия и любовь в отношении Америки были основой изменения антиамериканского курса при позднем Горбачеве и Ельцине. Именно эта интеллигенция создавала в России гуманистический имидж Запада, именно она готова была рисковать, идти на конфликт с правительственными структурами ради защиты и сохранения связей с эталонным регионом. Именно эта, любившая Америку, интеллигенция прививала студентам и читающей публике любовь к заокеанской республике, ее культуре, литературе, джазу и т. п. Именно они окружили Горбачева, их вера в солидарность демократической Америки была едва ли не беспредельной. Возможно, самое главное: восприятие американской и российской элит не соответствуют друг другу; одно и то же явление трактуется по-разному. Поистине, в контакт входят две разные цивилизации, западная и восточноевропейская. Убийственное дело — историографически проследить за переговорами между Востоком и Западом. Это в блистательных книгах С. Талбота о переговорах по СНВ все логично и рационально. В реальной жизни логика и рациональность не всегда правят бал.
На западных собеседников эмоциональный натиск Востока, его фантастическое жертвенное самоотречение не производит ни малейшего впечатления. Есть холодное удивление по поводу спешки Шеварднадзе и Горбачева в деле объединения Германии, уступок на советско-американских саммитах, восприятие вежливости как товарищеской преданности, наивная вера в доброго заокеанского партнера.
По ту сторону благоглупости волновали мало. Жалобы коммунистических сотоварищей-коллег вызывали лишь поднятие бровей и вежливые — столь ценимые — тривиальности. Кого в США всерьез интересовало то, что так волновало устроителей московских торжеств, посетит ли президент США Красную площадь или только Поклонную гору? То, что было так важно одной стороне (овации толпы, обращение по именам, дружеское похлопывание, обмен авторучками и прочая тривия), не имело никакого значения для другой стороны, хладнокровно фиксирующей договоренности, предельно логичной в методах их достижения, демонстрирующей неукоснительное отстаивание национальных интересов. «Новое мышление для нашей страны и для всего мира» жестоко столкнулось с хладнокровным реализмом как единственной легитимной практикой защиты национальных интересов. Самое печальное во всем этом то, что не происходит накопления опыта. Восток и не собирается изменять эмоциональному началу, на Западе и в голову не приходит подменить бюрократию застольем.
Но уже приходит новое поколение, не очарованное западными ценностями, ощутившее на себе прелесть «джунглей рынка», часто недовольное несправедливым отношением к себе и к своей стране. И будут ли новые, более жесткие и эгоцентричные интеллектуалы такими же приверженцами западных ценностей?
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
