Это был неофициальный прием, поэтому Раф надел свой обычный аккуратный, плотно облегающий костюм, состоящий из голубого сюртука, белой рубашки и кремовых штанов. Бренне казалось, что он здесь самый привлекательный мужчина.
Так считала и хозяйка бала.
Как только назвали их имена, Аннабел, окруженная толпой поклонников, сразу приподняла голову. Ее красивые голубые глаза устремились на Рафа. Затем она посмотрела на Бренну и оценивающе оглядела ее платье сверху донизу, задержав при этом многозначительный взгляд на плоском животе. Аннабел вопросительно приподняла бровь, заметив, что Бренна тоже пристально смотрит на нее. Губы Аннабел тронула легкая улыбка, затем она полностью сосредоточилась на Рафе.
Раф тоже посмотрел на нее. «Почему бы и нет?» — подумала Бренна. Темные локоны Аннабел обрамляли лицо, платье облегало фигуру, подчеркивая великолепные формы. Оно было бледно-розовым, с верхней юбкой, расшитой золотом, и напоминало цвет облаков ранним летним утром. Несмотря на глубокое декольте, невинный тон наряда не наводил на мысль о том, что Аннабел намерена кого-либо соблазнить. Если какой-то мужчина находил ее груди прелестными, а фигуру стройной, то лишь тайком поглядывал на нее, понимая, что Аннабел не стремилась демонстрировать свои прелести.
Сердце Бренны упало. Аннабел вполне могла бы позировать для картины «Целомудрие», которую она видела в школьной Библии. А Бренна в своем красном платье могла изображать только «Порок».
Аннабел не сводила глаз с Рафа.
— Наш Раф, конечно, красивый парень, — услышала Бренна, как сказал Драм Эрику, — но, боюсь, не заслуживает такого взгляда, пискну утверждать, что Брен выглядит сегодня гораздо лучше, чем предполагает.
Казалось, Раф не слышал его.
— Наконец мы выбрались из этой парилки в холле, — шепнул он жене, когда они вошли в бальный зал. — Здесь не намного прохладнее, но по крайней мере ты можешь держаться за мой локоть, никого не задевая. Ну вот, теперь мы потанцуем.
— Какое элегантное приглашение, — заметил Драм. — Будь я женщиной, наверное, растаял бы от счастья. Однако я мужчина и тоже хочу развлечься. Но как это сделать? О, знаю! Миледи, — обратился он к Бренне с поклоном, — позвольте пригласить вас на следующий танец или вы обречете меня чахнуть в одиночестве весь вечер?
— Опять выставляешь меня в неприглядном свете? — рассмеялся Раф. — Что ж, видимо, я заслужил это. Однако право на первый танец принадлежит мне, несмотря на мою бестактность. Я очень грубый человек, Брен. Извини меня. Не будешь ли ты столь любезна, потанцевать со мной, пока тебя не ангажировали на весь вечер другие мужчины?
— Видишь, ты умеешь быть галантным, если захочешь, — улыбнулся Драм.
— Но это не обязательно. — Бренна посмотрел Рафу в глаза. — Да, я с удовольствием потанцую с тобой.
Впоследствии Бренна не могла вспомнить, что это был за танец. Только не вальс, поскольку ей очень хотелось, чтобы муж обнял ее за талию. Впрочем, было достаточно и прикосновения его руки к ее руке и улыбки, с которой он взирал на жену, когда они выполняли фигуры танца. Бренна не отрывала от него глаз.
Однако иногда посматривала вокруг.
Она заметила, что гости не просто наблюдают за ней, а вовсю таращат глаза и перешептываются. Бренна допускала, что их внимание привлекло ее платье, к тому же они с мужем пришли гораздо позже других, но, безусловно, только сплетни могли вызвать такой откровенный интерес к ней в этот вечер.
— Не огорчайся, — сказал Раф, танцуя. — Ты чудесно выглядишь. — Он оставил ее, выполняя очередную фигуру танца, а когда вернулся, добавил: — Их любопытство скоро угаснет, а твоя красота — никогда.
Глаза Бренны удивленно расширились. Раф улыбнулся:
— Да, я тоже умею говорить комплименты, и если ты краснеешь, это мне по душе.
Бренна разрумянилась еще больше, когда танцевала с Драмом, потому что он без конца осыпал ее комплиментами.
— Как чудесно, — промолвил он, танцуя с ней. — Я не думал, что вы способны так заливаться краской. Это делает вас неотразимой. Но мне, пожалуй, лучше помолчать, иначе Раф попросит меня встретиться с ним рано утром, но отнюдь не для завтрака. Тут есть над чем призадуматься. Он ужасно ревнует вас, но кто может винить его за это? О, опять покраснели! Прекрасно!
Бренна танцевала с Драмом, с Деймоном Райдером, а также с лордом Уайкофом и виконтом Синклером. Она уже начала испытывать удовольствие, но вдруг оглядела зал в поисках мужа и увидела Аннабел. Та не танцевала, и рядом с ней не было Рафа. Она стояла у стены, оживленно разговаривая с мужчиной, явно очарованным ею. Это был Эрик.
Сердце Бренны сжалось. Конечно, хорошо, что рядом с Аннабел не Раф, но она надеялась, что Эрика не пленит красота этой женщины. «Ужасно, если он увлечется Аннабел!» — подумала Бренна. Эрик был для нее не только брат, но верный друг и опора. Если он полюбит Аннабел, то всем сердцем, и очень огорчится, если сестра не будет питать искреннего расположения к его жене. В таком случае Бренна потеряет и брата, и мужа. Плохо, если Раф до сих пор любит Аннабел, но еще хуже, если она войдет в их семью и он будет часто видеть ее и желать. Бренна ничуть не сомневалась, что Эрик способен покорить любую женщину, и молилась о том, чтобы сейчас этого не произошло. Ради нее и ради себя.
Аннабел обмахивалась веером, но не потому, что разгорячилась после танца. Ее охватило волнение, когда рядом неожиданно появился красивый мужчина, а предыдущий партнер откланялся и оставил ее одну. Она оглядела высокого блондина, явно очарованного ею. Его зеленовато-голубые глаза и светлые волосы пленили Аннабел, а широкие плечи закрыли от нее почти весь зал. Боже, какое лицо!
— Я наблюдал за вами и ждал момента, чтобы подойти, миледи, — сказал Эрик низким голосом. — Это был слишком сложный танец. Рана, полученная на войне, не позволяет мне выполнять все эти фигуры. Я надеялся, что заиграют вальс. Этот танец мне по силам. Впрочем, кажется, я готов сдвинуть горы, несмотря на рану, если вы того пожелаете.
— Забавно! — оживилась Аннабел. — Теперь я вижу, что не зря устроила этот вечер. Подумать только, какие таинственные незнакомцы вдруг появились здесь!
— Таинственные? Вы полагаете, что я вор, намеревающийся украсть ваши драгоценности? Но у меня есть приглашение, и потому не надо вызывать лакея, чтобы выдворить меня отсюда. Я хочу завладеть только вашим вниманием.
— Вы уже добились своего, — усмехнулась Аннабел.
К ним приближался какой-то джентльмен, чтобы пригласить ее на следующий танец, но она повернулась к нему спиной, вовсе не желая оставлять такого привлекательного партнера. Аннабел давно уже не видела столь интересного мужчину. Этот очаровательный незнакомец, явно увлеченный ею, заставил Аннабел забыть о горечи, испытанной ею при появлении Рафа и его потаскушки. Аннабел вспомнила также, как чувствовала себя на своем первом званом вечере, когда беспокоилась, какое впечатление произведет на мужчин, считая это самым главным. Однако Джилли Райдер, а затем эта шлюшка, похитившая у нее Рафа, поменяли представления Аннабел.
