Абигайль была озадачена. Не мог же герцог говорить серьезно? Или мог?
– Вы не любите мистера Рурка? – осторожно спросила Абигайль. – Он хороший актер, получает неплохие отзывы.
– Только не для меня.
– Неужели вы и правда собираетесь бросаться в него помидорами?
– Собираюсь, – твердо заявил герцог. – Сегодня премьера. «Антоний и Клеопатра». Полагаю, он рассчитывает, что пьеса будет идти долго. Пусть не рассчитывает. Я выгоню его из Англии.
– Сегодня только премьера, сэр, – нахмурилась Абигайль. – Откуда вы знаете, что пьеса вам не понравится? Она может быть очень хорошей.
– А мне плевать! – раздраженно заявил герцог. – С Рурком покончено! Вы пойдете со мной, Аннабель? Будем вместе бросать помидоры. Большие, сочные, гнилые. Мне очень хочется размазать все это по его красивому ирландскому лицу.
Абигайль ужаснулась.
– Сэр! Мистер Рурк, возможно, и не Эдмунд Кин, но…
– Кто такой Эдмунд Кин? Еще один ирландец Джульет?
– В любом случае я не смогу вечером пойти с вами в театр, сэр. Мой отец везет меня в Карлтон-Хаус на какой-то ужасный бал-маскарад. Принц-регент был достаточно любезен, чтобы пригласить нас…
Герцог фыркнул.
– Не сомневаюсь, что в обмен на бесплатный скотч!
– Да, – призналась Абигайль. – И как правило, это действует.
– Я тоже собираюсь на бал к регенту. Но только после «Антония и Клеопатры». Принц будет на спектакле. Ходят слухи, что миссис Арчер – его новая любовница. Она играет Клеопатру. О, простите! Могу я произнести в вашем присутствии слово «любовница»?
– Вы только что это сделали, – заметила Абигайль. – Дважды.
– А поскольку вы не упали в обморок, совесть моя чиста. В любом случае, бал начнется после спектакля. Там будут все актеры и актрисы, за исключением мистера Рурка, который окажется слишком грязным, и ему останется только проваливать в свою Ирландию. Скажите отцу, что я провожу вас после театра на бал. Не думаю, что он станет возражать.
– Я уверена, он будет рад, ваша светлость, но…
– Далидж уехал, – прервал Абигайль герцог. – Думаю, карета ваша.
– Да, спасибо. – Она приняла его руку. – Теперь я могу выбраться отсюда самостоятельно.
– Глупости, – ответил герцог. – Я провожу вас домой. Мне все равно нечего делать.
Сердце у Абигайль чуть не остановилось, когда дверь пекарни распахнулась, и вышли двое. Кэри был так близко, что, протянув руку, она могла до него дотронуться, однако, надевая шляпу, он внимательно оглядывал улицу.
– Должно быть, она вернулась к Хэтчарду.
– Она сбежала, Кэри, – раздраженно ответила Джульет. – Вместе с твоим изумрудом и миниатюрами. Если нам повезет, мы никогда ее больше не увидим. А теперь я хочу выпить чаю.
– Ты! – взревел герцог, словно разъяренный бык. – Какой дьявол вызвал тебя из глубин преисподней?
Брат и сестра удивленно оглянулись.
– Ты здесь, обезьянка! – воскликнул Кэри. – Я уж думал, что потерял тебя.
– Вы определенно не ждете у моря погоды, – заметила Джульет. – Я так и думала, что вы привыкли знакомиться на улице. Ведь именно так вы познакомились с моим братом?
– Я познакомился с твоим братом в клубе, – возразил герцог.
– Никто с тобой не разговаривает, Джинджер. Никто даже не заметил тебя здесь, – ответила Джульет.
– Я случайно встретилась с его светлостью у пекарни. Он любезно согласился проводить меня до кареты, – процедила Абигайль.
Кэри поднял бровь.
– Только что встретились и уже гуляете под руку? Вы зря времени не теряете.
– Нет, – покраснела Абигайль. – Мы познакомились вчера. Я хочу сказать, мы… что я буквально столкнулась с его светлостью в переулке. Из-за меня он лишился булочек.
– Понятно, – ответил Кэри, довольно холодно, как ей показалось.
– Говорили, ты уехала из города. – Окленд смотрел только на Джульет. – Я мог бы догадаться, что это ложь. Я просто не надеялся, что мне настолько повезет.
Джульет вскинула голову.
– Знаешь, Джинджер, если ты и дальше будешь все время есть булочки, ты скоро так растолстеешь, что не одна лошадь тебя не выдержит. Твоя двуколка уже опасно кренится на сторону, когда ты в нее садишься. Не хотела бы я увидеть, как ты однажды перевернешься.
– Пойдемте, Аннабель. – Герцог схватил Абигайль за руку и покровительственно похлопал. – Зря я заговорил с этой особой.
– Аннабель! – в один голос воскликнули Кэри и Джульет.
– Я Абигайль, сэр, – краснея, поправила Абигайль. Герцог щелкнул пальцами.
– Верно. Аннабель – ваша мать.
– Анна. Мою мать звали Анна.
– Да, конечно, Анна. Прошу меня извинить. Я как-то не подумал об этом раньше, но вы, должно быть, кузина этих двоих.
– Очень дальняя, – тихо ответила Абигайль. А Джульет кивнула:
– Очень дальняя. Джинджер, ты хочешь сказать, что знаешь Анну Уэйборн?
– Мадам, вы говорите со мной? Да, я знаю Анну Уэйборн. Вернее, знаю о ней. Они с моей матерью были лучшими подругами.
– Неужели? – удивленно воскликнула Абигайль.
– Разумеется. Когда ваша мать вышла замуж за вашего отца, моя мать вынуждена была порвать с ней отношения. Во времена наших родителей все было по-другому, – сказал герцог. – Мама всегда сожалела, что порвала с вашей матерью, однако мой отец был непоколебим. Когда старый граф умер, я думал, что новый будет относиться к вам лучше. Он же ваш дядя, Аннабель.
– Абигайль! – процедила Джульет.
– Простите. Не могу запомнить. Абигайль.
– Все в порядке, сэр. А теперь я, с вашего позволения, хотела бы поехать домой.
– Минутку, – сказал герцог. – Позвольте мне закончить. Очень забавная история. Я спросил дядю, почему он так суров к вашему отцу. И знаете, что он мне ответил?
– Могу предположить, – испуганно произнесла Абигайль.
– Нет, не можете. Он сказал: «Меня не волнует, за кого Анна вышла замуж. Но, уезжая, она забрала с собой мою старую няню. Этого я не прощу ей никогда».
– Пагглс? – усмехнулся Кэри.
– Что за паггл? – озадаченно спросил герцог.
– Кто, а не что, – объяснил Кэри. – Пагглс – это старая няня Дики-птички.
– Значит, эта маленькая воровка в самом деле наша кузина? – сказала Джульет, явно потрясенная.
– Только очень дальняя, – твердо повторила Абигайль. – Теперь прошу всех меня извинить. Отец, должно быть, уже ищет меня.
– Не забудьте наш уговор, – напомнил Окленд. – Сегодня вечером я беру вашу кузину с собой в театр, – сказал он мисс Уэйборн. – И кто знает, чем все закончится?
