Книга Кикимора болотная - Людмила Милевская

Когда молодожены вернулись, первым, как это ни удивительно,посетил меня Михаил, а вовсе не Жанна. После того, как я в рекордные срокипомирила его с женой, он проникся ко мне особым доверием. Я была рада этому истаралась приручить его как могла. Когда он пришел ко мне с благодарностью иподарками, я говорила только то, что ему было приятно, лучилась от счастья прикаждом его слове и не скупилась на комплименты.

Михаил нашел во мне не только «исповедника», которому можнооткрыть душу и доверить некоторые интимные тайны, но и приятного собеседника.

Мы подружились и виделись очень часто. Теперь, когда ясоставила конкуренцию не только Тамаре — давней подруге Михаила, — но иЕлизавете Павловне, можно было смело держать руку на пульсе. Если отношения уМихаила с Жанной . испортятся, я первая узнаю об этом.

Но я не просто с ним дружила. Я вела посильную работу,облегчая жизнь Жанны. К примеру, я хвалила мать Михаила на все лады, междуделом щедро забрасывая ее огород камнями. И небесплодно. Даже Жанна заметила,что в последнее время Михаил стал значительно самостоятельней и изредка дажедавал отпор Елизавете Павловне.

Сама я, теперь часто бывая в доме своей любимой«племянницы», не раз становилась на защиту Елизаветы Павловны по ее же просьбе,вот до каких вершин храбрости поднялся Миша под моим чутким руководством.

Мне только оставалось дивиться, какую легкую добычупредставляет он для хищных женщин. Просто странно, что ему удалось избежать ихострых коготков, но это уж точно благодаря его мамаше.

Хотя как мать я сделала для себя вывод: нет смысла чрезмерноподавлять ребенка. Он привыкнет и будет искать подавления сам. Или, что ещехуже, откликнется на доброту первой встречной, и как я с ней потом уживусь?

Нет, я сына должна воспитывать так, чтобы он слушался толькоменя, а не каких-то там благодетельниц, какой сумела прикинуться перед Мишей я.Уже сейчас надо предпринимать меры, чтобы впоследствии ни одна из женщин несмогла управлять им так легко, как я мужем Жанны.

Кстати, не только Миша поддавался моему влиянию. Изредка иЕлизавета Павловна становилась совершенно ручной, жаль только, что редко.

Поскольку отношения с Евгением зашли в тупик, а пророчицапосоветовала мне сидеть и ждать, свободного времени у меня образовалось много.Впрочем, и без советов гадалки я прекратила бы поиски, потому что потерпелаполное фиаско.

Иногда мне даже казалось, что впервые в жизни я не получуответа на вопрос, который занимает меня чрезвычайно. Однако сомнения мои былинапрасны, ответ я получила, но был он столь неприятен, что уж лучше быоставаться в неведении.

Но вернемся к Жанне. Весной она благополучно и в срок родилачудесного мальчика. Елизавета Павловна была в это время на отдыхе в Испании ирассчитывала вернуться к родам невестки, но они произошли на месяц раньше, чемпланировались.

Я, пользуясь отсутствием свекрови, взяла бразды правления всвои руки.

Из роддома мы забирали Жанну в очень торжественнойобстановке. Там были не только ближайшие родственники, которых лишь со сторонымолодой мамы была целая толпа. Многие пожелали погреться у чужого счастья: идрузья Михаила, и подруги Жанны, и мои подруги, которые почти все ее знали илюбили. Даже баба Рая пожелала присутствовать, о Саньке я уже не говорю. Он непростил бы мне, если бы его не пустили «забирать ребеночка». Когда Жанна вышлаиз дверей роддома с ребенком на руках, Санька умудрился подскочить к ней раньшеМихаила.

— Дай подержать! Дай мне подержать! — вопил он, топаяногами.

Пришлось дать ему подержать драгоценный сверток. Понарошку,конечно, потому что мать не выпускала свое чадо из рук и даже Михаилу разрешилалишь взглянуть на него.

Компания из родственников и друзей стояла внизу и со смехомнаблюдала за сценой встречи моего Саньки с младенцем. Когда же Михаил поцеловалжену и символически подержал в руках сына, все дружно закричали:

— Поздравляем!

Поздравляем! — и забросали счастливую троицу цветами.

Я с опаской наблюдала за Жанной, но она выгляделасчастливой. Такого приема она явно не ожидала и ошалела от радости. Окруженнаядрузьями, цветами и любовью, она стояла, держа в руках сына, вся светилась ибыла необычайно красива.

Уже дома, когда усадили за стол гостей и они галдели и пилиза здоровье матери и ребенка, Жанна, отправившись в детскую кормить этогоребенка, призналась мне украдкой, что так счастлива не была никогда.

— Даже немножечко устала, так мне хорошо, — сладко вздохнулаона, с нежностью глядя на малыша, с причмокиванием сосущего грудь.

— Конечно, устала, — умилилась я, — такое чудо на светпроизвести.

Думаю, это нелегко.

— Да, нелегко, — согласилась она и зевнула. Я встревожилась.

— Как ты себя чувствуешь?

— Нормально, — успокоила она меня.

— И ничего плохого не ощущаешь?

— Нет, разве что легкую слабость.

— Слабость? Конечно, слабость! Разве можно сразу оправитьсяпосле родов? А мы, глупые, целый банкет устроили. Тебе нужно отдохнуть. Идиприляг.

Жанна с тревогой посмотрела на меня.

— А ребенок?

— За него не беспокойся. Здесь, в соседней комнате, твоя мать,и я с удовольствием присмотрю за малышом.

— Правда? Тогда и в самом деле пойду отдохну, — сказала она,укладывая малыша в кроватку.

Я осталась в комнате одна. Нет, не одна, конечно. Младенецлежал в двух метрах от меня, утопая в кружевах. Накушался досыта и, посапывая,крепко спал.

Он был не такой, какими обычно бывают новорожденные: некрасный, не желтый, а беленький и с румяными щечками. Из-под чепчикавыглядывала длинная черная челочка, пухлые губки сложились гузкой, в центремордашки — похожий на пуговичку носик.

Я не могла наглядеться. Сердце мое таяло от нежности илюбви.

"Боже мой, — думала я, — и мы хотели такое чудоизвести. Лишить жизни.