Огорченный нежданной неудачей с Мальтой, турецкий султан Селим II обратил свой взор на другой средиземноморский остров — Кипр, бывший в ту пору под властью Венеции.
Для Венеции Кипр, некогда завоеванный еще Ричардом Львиное Сердце, имел важнейшее значение, позволяя господствовать в Леванте.
— Час пробил! Именно Кипр станет нашей новой опорной базой в деле завоевания Срединного моря! — объявил Селим своему дивану.
— Только прикажи, и мы выметем неверных с Кипра и Кандии, как ветер сдувает пыль с мостовых Истамбула! — заверил Селима визирь Иосиф Мази, из отуреченных евреев. — Кипр сам упадет в твои ладони, как перезревший гранат! Тебе, о великий, не придется даже шевелить пальцем!
Пронырливый Мази свое дело знал, и вскоре визирь уже известил султана о том, что его люди сумели взорвать пороховой склад на венецианской верфи. Огромный взрыв уничтожил много галер и имущества.
— Час пробил! Отныне Венеция лишь призрак былого могущества! — доложил султану предприимчивый визирь. — Тебе осталось лишь подставить ладони!
— Хорошо! — кивнул, довольный таким поворотом дела, Селим и тут же отправил к венецианскому дожу посла с требованием уступки острова.
Одновременно были арестованы все венецианские суда в турецких портах.
Сенат республики Святого Марка был потрясен известием о начале войны. Венецианцы столь долго и успешно торговали, что совсем разучились воевать, а такие промахи не прощаются. Попытка подкупить посла не удалась, не удалась попытка откупиться и от самого султана. Селим напрочь отверг все мольбы и грозно требовал Кипр.
— Глупые торговцы сами суют голову под мой ятаган, и грех не воспользоваться их глупостью! — решил султан Селим и огладил свою, крашенную хной, бороду.
Селим настолько спешил с приготовлением своего флота, что ежедневно сам осматривал его снаряжение в арсенале Топхане. К Кипру был послан авангард три десятка галер Мурад-паши, чтобы ошеломить и испугать.
Венеция, в свою очередь, из последних сил наскребла несколько десятков галер, но укрепить крепости на Кипре Никозию и Фамагусту так и не сумела. Понимая весь ужас положения, венецианский дож обратился за помощью к римскому папе Пию V. Пий помочь против неверных согласился. А венецианцы уже бомбардировали слезницами короля Испании. После долгих раздумий Филипп II согласился и отрядил пятьдесят галер под начальством Андре Дориа, сына знаменитого генуэзского адмирала.
Однако Селим оказался расторопней. В июле 1570 года многоопытный капудан-паша Пиали с флотом в 360 судов вышел из Галлиполи и неожиданно высадил на побережье Кипра 50 тысяч янычар и 20 тысяч спагов под началом Мустафы-паши. Трехтысячный венецианский гарнизон не мог, разумеется, оказать серьезного сопротивления. Вскоре венецианцы были перебиты, а крепость Никозия взята приступом. Не захваченной оставалась лишь Фамагуста, которая отчаянно сопротивлялась. Битва за Фамагусту протекала с переменным успехом. Венецианцам удалось даже перебросить туда кое-какие подкрепления.
Папа Пий V сумел собрать флот в полторы сотни вымпелов под началом своего адмирала Марко Антонио Колонна, которому помогали генуэзский и венецианский флотоводцы. Однако, вместо того чтобы идти к Кипру, союзники занялись бесконечными совещаниями. Между союзниками не было единства. Адмирал Колонна и предводитель генуэзцев Дориа подозревали (и не беспочвенно) венецианца Джироламо Зане в стремлении к сепаратным переговорам с турками. Наспех собранный флот был плохо вооружен и еще хуже укомплектован. Когда же они наконец тронулись в путь и добрались до Крита, исход битвы за Кипр был уже предрешен.
Шесть штурмов отразили защитники Фамагусты во главе с храбрым Брагадино. Но настал день, когда Фамагуста сдалась. И тогда турки вопреки всем договоренностям зверски расправились с Брагадино. Храбрецу отрезали уши и нос, затем привязали к столбу и с живого содрали кожу, из которого сделали чучело, которое и отослали султану как доказательство победы. Даже по меркам не отличавшегося жалостью семнадцатого века вероломство по отношению к сдавшимся и изуверская расправа с Брагадино были делом неслыханным. И хотя подробности о зверствах турок в Фамагусте станет известно гораздо позднее, известие о быстром продвижении турок потрясло христианскую Европу.
К этому времени флот Антонио Колонна разошелся по своим базам. Узнав об отступлении христиан, Пиали-паша погнался за ними, но попал в полосу противных ветров и, не догнав, вернулся в Дарданеллы.
Для наблюдения за турками был оставлен лишь небольшой отряд в 16 галер венецианца Марко Кирини. Казалось бы, что могут сделать столь малые силы? Но оказалось, что при деятельном начальнике могут и очень даже немало! Кирини узнал, что турки для защиты Кипра оставили на зиму всего лишь дюжину галер.
— Отлично! — сказал он своим капитанам. — Этого вполне хватит для нашей славы!
Внезапно для турок отряд Кирини показался у Фамагусты и высадил отборный тысячный десант. Захваченные врасплох, турки даже не пытались сопротивляться и бежали. Преследуя их, Кирини утопил шесть галер. Затем храбрый флотоводец совершил рейд по Восточному Средиземноморью, где навел шорох на турецких торговых путях. Набег Кирини показал, что турок на море можно побеждать, была бы только воля к победе! Дерзкая операция имела и еще одно весьма важное последствие. Покинутый своим флотом в Фамагусте, Мустафа-паша нажаловался о случившемся султану, обвинив во всех грехах капудан-пашу. Раздосадованный Селим тут же отрешил Пиали-пашу от начальства и сделал капудан-пашой молодого, а потому самонадеянного Али-пашу. Придет время, и эта замена сыграет с турками злую шутку. Но это в будущем. А пока морская кампания была Селимом выиграна вчистую, несмотря даже на небольшую помарку в конце.
Зима с 1570 на 1571 год прошла в активных приготовлениях с обеих сторон.
Весной 1571 года папа Пий V провозгласил создание «Священной лиги» (Испания, Венеция и Рим), а также начало всеевропейского морского крестового похода против прислужников дьявола турок. Но призыв понтифика на первых порах не нашел должного отклика. Император Максимилиан II был занят отражением тех же турок в Венгрии и не имел лишних войск, а Франция и вовсе дружила с султаном. Только король Испании, Сицилии и Неаполя Филипп II да Генуя сразу же откликнулись на призыв отбить у турок Кипр. Испания взяла на себя половину военного содержания, Венеция — треть, а папа — одну шестую.
Согласно договоренности, союзники обязались выставить флот в две сотни галер и сто транспортов, армию в 55 тысяч человек с артиллерией. Войну предполагалось вести не только против Селима, но и против его вассалов — Алжира, Туниса и Триполи. Встал вопрос и о главнокомандующем. Это должен был быть знатный и популярный в Европе человек, обладающий к тому же и военными способностями. Выбор, прямо скажем, был не слишком велик. Вначале эту должность предложили герцогу Анжуйскому, но тот отказался. Тогда ее предложили принцу Савойскому, который тоже ответил отказом, сославшись на слабое здоровье. Тогда решено было обратиться к побочному сыну Карла V Дон Жуану. Впрочем, за последнего все решил его старший брат Филипп II.
