— Андрас! Как ты меня напугал! — вырвалось у Кики, и ее сердце болезненно заколотилось.
— Да, догадываюсь, я ведь застал тебя врасплох.
— Врасплох? — Кики выпрямилась, раздраженная высокомерием его тона. Ее так возмутило, что трое посторонних мужчин пялились на нее, что она даже забыла о призраке Сарпедона, — Это ты о чем?
— Невинные девицы не бегают по ночам в одиночку, да еще и голыми.
Кики видела, что глаза рыцаря имеют вполне обычный цвет, но он смотрел на нее так, будто ожидал обнаружить за ее спиной толпу моряков, которых она развлекала.
— Бегают? Я просто поднималась по тропе вверх. Тут негде особо бегать. И я уж точно не голая.
— Неприлично, чтобы тебя видели в одном белье, и уж конечно недостойно твоего титула сбегать из спальни через окно! — возразил сэр Андрас.
— Я не хотела испортить платье, — вполне рассудительно сказала Кики. — И я не сбегала. Мне просто не хотелось разбудить кого-нибудь из братьев.
— Хватит болтать! — рявкнул сэр Андрас, грубо хватая ее за руку. — Ты должна немедленно вернуться в свою комнату. И мы поговорим обо всем позже, когда настоятель завершит утреннюю службу, а ты будешь должным образом одета, — И рыцарь потащил ее к главному входу в монастырь.
Кики уперлась пятками в землю и выдернула руку из его пальцев. Сэр Андрас резко обернулся к ней. Его лицо пылало от гнева, а пальцы уже сжались в кулак, как будто ему хотелось ударить девушку. Кики подавила страх и вздохнула, набираясь сил. Когда же она заговорила, то почувствовала защитное тепло янтарного амулета на своей груди.
— Никогда больше не прикасайся ко мне без моего позволения! Я все еще принцесса, и, хотя я сейчас далеко от своего королевства, я вовсе не лишена власти. И я не стану терпеть подобное обращение! — яростно прошипела Кики. Ее тело вспыхнуло жаром, голову стало покалывать, как будто некая энергия вливалась в нее сверху.
Бешеное выражение соскользнуло с лица рыцаря, когда он увидел, как изменилась Ундина. Секундой раньше это была просто мокрая, полуголая женщина, выглядевшая испуганной и одинокой. А теперь она выпрямилась во весь рост, вскинула голову… Стремительно высыхающие волосы потрескивали, и девушка, казалось, светилась, излучая силу. Холодок дурного предчувствия пробежал по спине рыцаря.
— Колдунья!..
Это слово как будто кто-то шепотом произнес в его уме, и сэр Андрас резко отступил на шаг назад.
— Вот так-то лучше, — сказала Кики. — А теперь я буду рада вернуться в свою комнату; я уже почти добралась до нее, а ты мне помешал.
Кики повернулась и решительно зашагала по тропинке к монастырским воротам. Мужчины молча последовали за ней.
Ворота были не заперты, и Кики толчком распахнула их, не ожидая помощи рыцаря. Она думала, что во дворе будет пусто, и весьма удивилась, увидев там Изабель, Линелле, Бронвин и Гвенит, испуганно стоявших у стены рядом с воротами.
— Ох, Ундина! — вскрикнула Изабель.
Но прежде чем она успела произнести еще хоть слово, вмешался сэр Андрас:
— Ты правильно сделала, доложив о ее отсутствии. Твоя верность и преданность будут вознаграждены.
Слова рыцаря обожгли сердце девушки, Изабель предала ее? Она вспомнила, какой холодной была старая служанка, как она поначалу осуждала Ундину, но Кики казалось, что за прошедшие дни Изабель и другие женщины начали относиться к ней по-другому… Она постаралась сохранить на лице отсутствующее выражение, продолжая переставлять деревянные ноги — через двор, ко входу, по коридору, к своей комнате… Ей хотелось обернуться к женщинам и закричать: «За что? Я думала, мы подруги… почти семья!»
Но она не хотела доставить такого удовольствия сэру Андрасу — он не должен был видеть ее боль.
У самой двери ее комнаты сэр Андрас воинственным тоном заговорил с девушкой:
— Настоятель будет ждать тебя, как только закончится утренняя служба. Я пришлю за тобой, — Он немного помолчал и добавил: — Можешь быть уверена, тебе сегодня не удастся отправиться на одинокую прогулку. Но ради твоей же безопасности мои люди проследят, чтобы ты оставалась в комнате, пока тебя не позовут.
Кики твердо посмотрела ему в глаза.
— Ради моей безопасности, вот как? А мне кажется, что ты приставил ко мне тюремщиков.
И, не ожидая ответа, она вошла в комнату и с силой захлопнула за собой дверь.
Глава двадцать вторая
Кики села на узкую кровать, поджав ноги. Гнев ушел, прихватив с собой и королевскую браваду. Сэр Андрас оставил одного из своих людей под дверью, а второго — снаружи, под окном.
— Это тюрьма, — пробормотала девушка, стараясь справиться с подступавшим паническим страхом. Что, если и через три дня ее будут так же усердно сторожить? Гея ведь говорила: если она не вернется в русалочье тело, то погибнет, — и после того, как Кики каждый третий день наполняла пульсирующая боль, она слишком хорошо понимала, что богиня предупреждала не напрасно. Запертая в ловушке, одна в этой комнате, она просто-напросто умрет чудовищной мучительной смертью. И никогда больше не увидит Дилана. Кики содрогнулась. Нечего удивляться, что монахи иногда называют свои кельи клетками.
Кто-то робко постучал, и, прежде чем Кики успела ответить, страж распахнул дверь перед Изабель. Старая женщина несла поднос, на котором были кубок с вином, ломоть свежего хлеба и кусок ароматного белого сыра. Она кивнула угрюмому воину, а тот, прежде чем отступить назад в коридор и закрыть дверь, внимательно посмотрел на Кики. Изабель, хромая, подошла к комоду и поставила на него поднос.
Неестественно громким голосом она произнесла:
— Принцесса, я принесла кое-что, чтобы нарушить твой пост. И уже пора тебе подготовиться ко встрече с нашим добрым настоятелем, — Изабель протянула девушке кубок, и Кики сделала несколько глотков сладкого светлого напитка, который утолил жажду и немного успокоил нервы.
— Я и не думала предавать тебя, Ундина, — горячо зашептала Изабель, и Кики едва не подавилась вином. Старая женщина придвинулась к девушке поближе, продолжая говорить тихо, мягко: — Я беспокоилась за тебя… ты выглядела вчера такой усталой, бледной. И когда покончила с работой на кухне, пришла посмотреть, как ты тут. Я постучала, но ты не ответила, и я испугалась, что ты не просто крепко заснула, а всерьез заболела. Когда же я увидела, что в комнате никого нет, я только и думала, где ты можешь бродить в одиночестве и что ты, наверное, действительно больна. Я побежала в церковь, надеялась, что ты вернулась к статуе Божьей Матери, но по дороге меня увидел сэр Андрас. Он сразу понял, что я чем-то встревожена, и спросил, не может ли он мне помочь — Изабель сжала губы и покачала головой с неприязнью — Мне следовало помнить, что ты не доверяешь рыцарю. А я объяснила, что именно меня испугало. Когда он обнаружил, что тебя нет в церкви, он просто задымился. Его гнев был ужасен — Глаза Изабель заблестели от слез — Прости меня, Ундина!
