— Воду там освещают люминесцирующие рыбки, и еще там множество волшебных морских коньков, кружащихся в брачном танце, — Он ласково улыбнулся девушке. — Именно там ты впервые принадлежала мне, и я думал, что знаю тебя целую вечность… что ты была частью меня еще до того, как мы встретились во время шторма, который вызвала твоя мать. И я буду любить тебя вечно, Кристина.
Очень осторожно, как будто боясь, что он исчезнет от слишком быстрого движения, Кики протянула руку и коснулась его щеки.
— Но как?… — спросила она.
Он повернул голову и поцеловал ее в ладошку.
— Я не знаю, но мне нравится думать, что это дар богини. Прости, что мне понадобилось так много времени, чтобы найти тебя. Быть человеком очень странно. — Он немного помолчал и рассмеялся, и это был такой знакомый смех, что сердце Кики затрепетало в ответ. — Когда люди умирают, их тела не растворяются в воде. Они остаются целыми, как будто ждут, что какая-то другая душа вселится в них, но это тело было… — Он пожал широкими плечами, — Оно было сильно повреждено, и мне понадобилось гораздо больше времени на его исцеление, чем я предполагал. Многие говорили, что его вообще не исцелить, но они ведь не знали, что я должен выполнить данное тебе обещание.
— Дилан… — выдохнула Кики.
— Да, любовь моя, — ответил Дилан.
Кики вдруг почувствовала, как не отпускавшая ее боль вдруг рассыпалась и исчезла. И на ее месте возникло чувство бесконечной радости. А потом глаза девушки изумленно распахнулись.
— Это же полная противоположность тем историям о русалках, которые написали люди! — воскликнула она.
Он вопросительно посмотрел на нее.
— Да, во всех этих историях русалок спасала любовь человека с суши… а если он русалку не любил, она погибала…
Улыбка Дилана была как отражение ее собственной улыбки.
— Похоже, что люди тут здорово ошибались. Это женская любовь спасает душу тритона.
— Или они просто спасают друг друга, — предположила Кики.
— Как мы с тобой, Кристина.
— Навеки.
— Навеки, — заверил ее он.
И когда Дилан коснулся губами ее губ, в их ушах зазвучали магические звуки радостного смеха богини.
