людей тебя любят. Твои мама, брат, я. Мои родители очень нежно к тебе относятся, как и сестра. Даже Димыч, как мне кажется, тобой очарован. Какое значение может иметь человек, который не хочет быть частью твоей семьи? Отпусти его. Насильно мил не будешь.
– Ты прав, – вздохнула Юля и повернулась к нему. – Надо уметь радоваться тому, что есть, жить для тех, кому нужна.
– Мудрое решение, – улыбнулся Влад.
– К которому меня, как всегда, изящно подтолкнул ты.
Она скользнула руками вокруг его талии, прижалась к груди, но муж вдруг вздрогнул и тихо охнул.
– Прости! Больно? – виновато спросила Юля, резко отпрянув.
– Да нет, разве что самую малость. – Влад слегка поморщился. – Там порез-то пустяковый. Диана старалась быть аккуратной. Карпатскому куда больше досталось.
– Все равно надо бы показать тебя врачу.
– Да меня уже фельдшер «скорой» посмотрел, дополнительно обработал. Все хорошо будет.
Юля склонила голову набок, в ее глазах загорелось любопытство.
– А если не секрет, какой камень сняла Диана с твоего сердца?
– Конечно, не секрет, ты его прекрасно знаешь. Мой брат. То, что он сделал. И моя вина во всем этом.
Юля нахмурилась. Да, она знала. Не раз говорила ему, что он за поступки брата не в ответе, но Влад все равно чувствовал иначе, зная, что мог остановить его гораздо раньше, если бы не амнезия. Юля же считала, что в этом нет его вины: за подобные выкрутасы мозга и подсознания человек не может отвечать. Тем более Влад тогда сам едва не умер.
– Что ж, я рада, – наконец ответила она.
– Правда?
– От этого камня тебе давно нужно было избавиться.
Влад улыбнулся и кивнул на гостиницу.
– Пойдем?
Юля не стала возражать. Муж обнял ее за плечи, и они вдвоем неторопливо направились к зданию гостиницы. А за деревьями уже вспыхивали проблесковые маячки приближающихся полицейских машин.
Глава 33
24 июня, четверг
г. Шелково
Едва Карпатский открыл дверь кабинета и переступил порог, его встретил возмущенный голос Соболева:
– Так, а ты чего приперся на работу, болезный?
– Выздоровел, – недовольно буркнул Карпатский в ответ, неторопливо проходя к своему столу и осторожно опускаясь в кресло.
Двигался он нарочито медленно, потому что резкие движения пока причиняли боль. Обезболивающие, конечно, помогали, но если швы разойдутся, хорошего будет мало.
– Что-то рановато тебя выписали, – с сомнением нахмурился Соболев. – Ты точно не сбежал?
– Я мальчик, что ли, чтобы бегать? Под свою ответственность ушел.
– И куда ты так спешил?
– А ты знаешь, куда этот мажор меня упек? – с нотками возмущения в голосе спросил Карпатский, откидываясь на спинку. Так сидеть было удобнее. – Вызвал какую-то очень коммерческую «скорую», которая увезла меня в платную клинику!
– Ну да, я в курсе, – спокойно отозвался Соболев. – Он мне сказал. Вот я и спрашиваю: чего тебе там не лежалось? Наверняка и удобно, и кормят вкусно, и медсестрички хорошенькие и ласковые. Если не там, то где еще им такими быть? Не больница, а курорт!
– Курорт-то оно курорт, но ты знаешь, сколько стоит день лежания в одноместной палате в такой больнице со всеми процедурами?
– Понятия не имею. И сколько?
– А я тоже понятия не имею. Потому что на мой закономерный вопрос мне велели расслабиться и заверили, что господин Федоров все оплачивает. И когда я возразил, что предпочел бы сам заплатить, на меня замахали руками. Что вы, что вы! – кривляясь и явно кого-то передразнивая, продолжил Карпатский. – Владислав Сергеевич нам головы оторвет, никак не можем не выполнить его распоряжение…
Соболев рассмеялся и покачал головой.
– Тем более не понимаю, в чем проблема.
– В том, что я не хочу быть ему должен. Поэтому ушел, как только смог.
– Зря ты так, – вмиг посерьезнев, заявил Соболев. – Влад нормальный мужик, он не стал бы потом намекать, что ты ему что-то должен. Скорее всего, он сам решил, что должен тебе, вот и организовал это все.
– Да что он мне может быть должен? – отмахнулся Карпатский. – Я просто приехал в их гостиницу и чуть в ящик не сыграл. Офигеть достижение.
– Ну, ты привез им шкатулку и важную информацию, без которой жертв могло быть больше. Не дал в обиду нечисти Юльку. Не так уж мало.
Карпатского его слова не убедили, но продолжать спор он не стал. Предпочел переменить тему:
– Лучше скажи, что там с нашими убийствами?
– Да что у нас может быть с ними? – Соболев поморщился. – Войтовичу пришлось признать серию, поэтому продолжаем проводить необходимые оперативные мероприятия, которые ни к чему не приведут. Еще один висяк, как ни крути. Не могу же я ему предъявить демоническую сущность из шкатулки в качестве подозреваемого! Тем более, что ее уже изгнали наверняка.
Замолчав, Соболев пытливо уставила на него, словно ждал, что Карпатский начнет спорить или как-то опровергать версию с сущностью, но тот ничего не сказал. Сложно спорить с тем, что видел собственными глазами.
– А как насчет близнецов? Удалось узнать, почему они оказались с разными фамилиями? И вообще каждый сам по себе, но оба одновременно здесь?
– Тут никакой особой тайны. Даниила Кочергина усыновили, и он стал Уваровым. А Дмитрий так и остался в детдоме с фамилией Кочергин.
– Я думал, у нас не допускается разделение родных братьев и сестер при усыновлении.
– За исключением случаев, когда это отвечает интересам ребенка. После пережитого в ночь убийства сестры Дмитрий довольно длительное время нуждался в помощи. Психиатрической. А потому не мог содержаться в обычном детском доме. Даниил же ничего такого не видел, поэтому, хоть и страдал от стресса из-за потери сначала матери, потом сестры и отца после его ареста, в целом держался молодцом, направлять его в специализированное заведение не было показаний. Так что братья все равно оказались разлучены. И когда на горизонте появились усыновители для Даниила, этому не стали препятствовать, понимая, что второго мальчика с его анамнезом все равно никто не возьмет. Но знаешь, что интересно?
– Что?
– Парни росли порознь, но некоторые пересечения в их жизни были. Дмитрий вот фитнес-тренером стал, а Даниил работал в фитнес-центре администратором, и оба в итоге оказались в Шелково. Хотя последнее, скорее всего, не было совпадением.
– Почему?
– Мы нашли в телефоне Даниила фотографию шкатулки. Похоже, Дмитрий каким-то образом отправил ее брату. Возможно, Даниил знал, что Дмитрий переехал в Шелково, а когда тот перестал выходить на связь, приехал сюда, чтобы найти его. Но это лишь мои домыслы. Как было на самом деле, мы уже вряд ли узнаем.
– Ясно. А что в итоге стало с их отцом? Он жив?
– Нет, умер два года назад. Отсидел, вышел, но после освобождения долго не прожил.
Карпатский вздохнул, глядя в пустоту перед собой.
– Значит, вся семья теперь мертва.
– Весьма закономерный исход, как сказал мой коллега, – донесся с порога голос Дементьева. Ради
