до стола и усевшись на стул.
Куро открыл шкафчик в столе, вытащил оттуда небольшую коробку, из которой вытащил блистеры таблеток.
Молча, трясущимися пальцами, он достал одну таблетку, закинул ее в рот и недовольно проворчал:
— Что за день такой…
Открыв коробку снова, чтобы убрать лекарства, он обнаружил приткнутую рядом фотографию. Вытащив ее, он со смурным выражением лица уставился на нее.
На уже выцветшей фотобумаге в обнимку стояло улыбающееся семейство. Сам Кура, еще живая супруга и пара мальчишек лет десяти на вид. Все улыбались и были искренне счастливы.
Старик тяжело вздохнул, перевернул фотографию и задумчиво уставился на надпись, сделанную рукой его супруги.
«Улыбнись и будь добрее!»
Старичок хмыкнул, снова перевернул фотографию и с доброй улыбкой уставился на нее.
— Господин Куро, — заглянул в кабинет единственный работник. — К вам тут пришли из праздничной инспекции по налогообложению.
При этом парень загадочно подмигнул.
В кабинет зашел молодой парнишка и такая же молодая девушка в серых костюмах, тут же продемонстрировав свои удостоверения.
— Господин Куро, — кивнул ему парень, с виду обычный школьник. — Нам необходимы отчеты за этот квартал для налоговой.
Старичок скосил взгляд на фотографию, затем на вошедших и подмигнул помощнику.
— Да, конечно! — поднялся он, после того как убрал коробку с лекарствами. — Вам по какой статье? Зефирной? Или может быть лакричной?
Парень с девушкой растерялись.
— О! Я знаю! — спохватился старичок и направился прочь из кабинета, прихватив пустую папку. — Пойдемте!
Куро провел их в дальнее помещение, где располагалась кухня, а затем принялся рыться возле большого стального шкафа.
— Нам бы бухгалтерию… — неуверенно произнес парень, косясь на оборудование для конфет.
— А это она и есть! — проворчал старичок, зарывшись в шкафу так, что его было не видно.
— Э-э-э… — протянул парень, но тут же отскочил, когда старичок выпрыгнул из шкафа, размахивая карамельным палашом.
— Шоколад или жизнь, сухопутная крыса!
Школьник открыл рот от удивления, а его напарница взвизгнула от неожиданности.
На старичке была черная треуголка из сливовой лакрицы, на одном глазу повязка из белого подсохшего зефира, а во второй руке карамельная трубка.
— Не делай мне шпангоуты! Я видел в твоём кармане шоколад! — рыкнул старичок, сделав пару шагов к нему.
Парнишка растерянно хлопнул себя по карману и действительно обнаружил в кармане шоколадку.
— Я… я не… — хлопнул он глазами.
— Отдай шоколад, ар-р-р! — рыкнул дедуля, всеми силами изображая пирата. — Отдай, и я научу тебя пугать людей по настоящему!
* * *
Ночь уже опустилась на город, и улица, на которой находилось множество кофеен, баров и ресторанов, словно переродилась.
Неоновый свет от подсветок начал подкрашивать деревья, тротуарную плитку и людей, что в этот пусть и неофициальный, но вполне прижившийся праздник спешили по своим делам.
Шумные компании, парочки, что шли бок о бок, и одинокие прохожие. Все они, словно часть пейзажа принимали на себя свет вывесок. Поэтому издалека казалось, словно это не просто люди, а неторопливая мелкая река, что течет по тротуарам. Словно это вода, перекатывающаяся по мелкой гальке.
— Красиво, — кивнул Чан, глядя на это все с моста, который они переходили с Юми. — Как вода.
— Вода гладкая, — задумчиво произнесла Юми, взглянув туда, куда уставился друг.
— Ты просто мелких речек не видела. Там, где очень мелко, по щиколотку, воду поднимает. И не гладь получается, а… — тут Чан поднял руку и указал на людей на улицах. — Вот это.
Юми хмыкнула и задумчиво взглянула на Чана, что стоял с пакетом, полным сладостей.
— Как думаешь, у других тоже все прошло гладко? — спросила она.
— Не знаю. Я уверен, где-то все равно были накладки, — пожал плечами парень и взглянул на девушку. — Но основная масса должна была в любом случае избежать эксцессов.
— Да, задание на грани, — кивнула девушка и поджала губы, заметив первые капли воды на асфальте. — Блин, я зонт не взяла.
— Погоду не смотрела? — хмыкнул Чан и достал из пакета зонт. — Держи, я взял.
— А сам как?
— За меня не волнуйся, — улыбнулся по-доброму Чан и взглянул на Юми. В груди все потеплело, и он расплылся в доброй улыбке.
В этот момент от его внутреннего кармана раздался жужжащий звук. Чан вытащил телефон, взглянул на вызов от Мун Хё На, а затем молча его сбросил. Не успел он его убрать, как ему на телефон пришло сообщение от нее.
«После нашей вчерашней ночи я кое-что поняла для себя важное… и хотела бы поговорить с тобой сегодня. В общем, жду дома…»
С сообщением шло довольно эротичное фото ее груди в кружевном лифчике. Чан молча заблокировал телефон, убрал его в карман и взглянул на Юми.
— Когда ты так смотришь, хочется улыбаться, — тихо произнесла девушка и достала из кармана небольшую бумажку, сложенную пополам. — Держи.
— Что это?
— Не открывай пока. Это пояснение к тому, что я сейчас скажу, — ответила Нам и замерла в нерешительности, раскрыв над головой зонт. — В общем… помнишь, ты как-то мне признался, что давно любишь меня?
— Да, и я…
— Помолчи, — оборвала его Юми и умолкла секунд на десять.
Она нервно схватилась за край своего серого пиджака свободной рукой и произнесла:
— Это было трудно понять сразу. Тогда, когда ты сказал, что в меня влюблен, я не знала, что делать, — тихо начала она. — Когда кто-то приходил ко мне и признавался, я всегда его оценивала с точки зрения статуса, финансового состояния родителей, внешности… Если он проходил эти критерии, то я… Я никогда не отвечала сразу «да». Говорила либо нет, либо подумаю. В зависимости от ситуации.
Чан хмыкнул и спросил, мельком глянув на ночное небо, откуда уже начали капать капли.
— А я?
— А ты меня вверг в ступор, — ответила девушка. — Те, кому я отказывала, всегда ходили грустными. Бывало плакали, умоляли на коленях… Всякое бывало. Но…
Юми опустила взгляд в пол и произнесла:
— Я не знала что ответить тогда. Я не понимала, что делать и это было полной неожиданностью…
Девушка умолкла, а Ан не торопил ее. Парень подошел к ограждению моста, облокотился на него и уставился на Юми.
— Знаешь, поначалу я даже не пыталась понять, что
