крепко прижимаясь ко мне бедрами. Она выгибает спину, наседает на мое лицо и сдавленно стонет. Мой член до боли каменеет, когда она обмазывает меня своими соками, высвобождаясь и тяжело дыша.
Она откидывается на спину, пытаясь перевести дух, и смотрит на меня так, будто не верит в происходящее.
– Отличная работа, – шепчет она, и я посмеиваюсь, уткнувшись носом в ее бедро. Потом я запечатлеваю поцелуй на ее коже и выпрямляюсь, нависая над ней.
Моя Пиппа. Такая чертовски сексуальная. Идеальный ангелок, раскрасневшийся от оргазма. Я провожу большим пальцем по ее нижней губе.
Ее взгляд падает на мой пах, где стояк уже натянул ткань штанов. В ее глазах появляется грязный блеск.
– Не сегодня, – говорю я, представляя, как об этом пожалею. – Если мы продолжим, Пиппа, я сломаю твою кровать.
Она уже открывает рот, чтобы возразить, но я накрываю его губами и заталкиваю туда язык, как хотел бы член. Я еще несколько секунд наслаждаюсь ее ртом, а потом отстраняюсь, встаю с кровати и хватаю ее за подбородок.
– Ты просто совершенство, – говорю я ей. – Чертово совершенство.
Она смотрит на меня с милой, пьяной улыбкой. В этом есть нечто особенное – вот так вместе открывать для Пиппы секс. Мы как будто оба открываем его, потому что я на все сто уверен, что раньше у меня такого не было.
Она настолько моя.
Я накрываю ее одеялом и улыбаюсь, глядя, как она устраивается на подушках, все еще в моем свитере, рассыпав по кровати растрепанные после меня волосы.
Я люблю ее. Слова уже подступают к моим голосовым связкам, но я придерживаю их, потому что это все слишком ново. Они стучат в моей крови, пульсируют в моем сердце, и я уверен, что они написаны у меня на лице.
– Спокойной ночи, пташка, – говорю я вместо этого.
Глава 55. Пиппа
МЫ МОЖЕМ ПОГОВОРИТЬ?
Через десять дней после Нового года я стою у кухонного стола и смотрю на сообщение, которое мне прислал Зак.
У меня во рту пересыхает, пока я перечитываю его снова и снова. Это не может быть взаправду, но номер действительно его. Последний раз мы обменялись сообщениями еще в августе, за пару дней до того, как он меня бросил: я выбирала себе кофе и спрашивала, не хочет ли он чего-нибудь.
У меня к горлу подступает омерзение. Он имел наглость украсть у меня песню, а теперь хочет поговорить?
Я блокирую его и стираю историю переписки.
Джейми открывает дверь квартиры, и я подскакиваю. Он одаривает меня своей симпатичной обезоруживающей улыбкой, на которую я уже подсела, и мысли о Заке испаряются.
Сразу после возвращения Джейми из Силвер-Фоллс ему пришлось на десять дней уехать на серию выездных игр, но теперь он вернулся. Я бегу обнять его. У наших ног Дейзи радостно сучит ногами и восторженно машет хвостом со скоростью сто километров в секунду.
– Ты дома, – шепчу я, уткнувшись Джейми в шею, а он целует меня в лоб. Его руки обнимают меня, прижимая к сильной груди, и это – максимальное блаженство.
– Наконец-то. – Он оставляет еще один поцелуй у меня на виске, и когда я отстраняюсь, чтобы взглянуть на него, его взгляд теплеет. – Я ждал этого десять дней.
Он целует меня, и я вздыхаю под его напором. Его губы накрывают мои, и я чувствую такую легкость! Он осторожен и нежен, но потом начинает рычать и запускает язык мне в рот. Его щетина слегка царапается, и по моему телу прокатывается дрожь.
– Я скучал, – мурлычет он в мои разомкнутые губы. – Мне нравится возвращаться домой к тебе.
Мое сердце взмывает в небеса, как в канун Нового года, когда я пела на сцене. Когда мы признались, что испытываем чувства друг к другу. Такая частая нагрузка на сердце – явно не очень полезная штука, но мне все равно.
Джейми отпускает меня, смотрит на Дейзи и берет ее на руки.
– По тебе тоже скучал, – сообщает он ей. Она лижет его за ухом и выворачивается у него в руках. Он морщится, а я смеюсь.
Эти мужчина с собакой недозволительно милы.
– Я как раз хотела вести ее на прогулку.
Дейзи слышит слово «прогулка», и ее голова резко поворачивается в мою сторону. Джейми улыбается и еще раз ее почесывает.
– Я пойду с вами.
Через десять минут мы уже идем по парку Стенли. В Ванкувере резкое похолодание, и с неба на нас медленно падает снег, покрывая высокие изумрудные деревья. Люди в Ванкувере ненавидят ходить в снегопад, так что, не считая поскрипывания замерзшей земли под нашими ботинками, в центре, как и в самом парке, стоит полная тишина.
– Твоя мама на днях выглядела очень хорошо. – Пару дней назад мы с Хейзел гуляли с собакой вместе с Донной, пока не начался снег.
Он издает довольный горловой звук и улыбается, не отрывая глаз от земли.
– В четверг у нее встреча с доктором.
Я оживляюсь и улыбаюсь ему.
– Правда? И она выяснит насчет лекарств?
Он кивает, и в его чертах читается огромное облегчение.
– Ага.
– Отлично! – Господи, я так рада это слышать. И не только потому, что Джейми очень много времени тратит на заботу о ней. Донна хороший и приятный человек, и она через многое прошла. Она заслуживает, наконец, почувствовать себя лучше и обрести инструменты, чтобы справляться со своими паническими атаками.
Мы шагаем вперед в комфортной тишине, и тут он пихает меня в бок.
– Видео набрало уже три миллиона просмотров.
У меня сводит желудок.
– Знаю. Не напоминай.
Хайден снял на видео, как я пою на Новый год, и выложил в «Тик-Ток». Видео стало вирусным, но я делаю вид, что его не существует. От одной мысли, что столько народу видело, как я пою собственную песню, меня выворачивает от нервов. Я совершила чудовищную ошибку, прочтя несколько комментариев, и это притом что большинство из них – комплиментарные. Но я не могу выкинуть из головы пару самых гадких.
В ней нет ничего особенного. Это скучно. Она даже не играет на гитаре. Это все ради шоу. Песня отстой. Ее пустили на сцену просто потому, что она симпатичная.
Я месяцами не могла писать музыку, когда Зак ранил мои чувства. Как я смогу построить карьеру, когда вокруг будут тысячи таких Заков и говорить они будут гораздо худшие вещи? Может, даже прямо мне в лицо, каждый день?
– Эй. – Джейми останавливается и обнимает меня за плечо,
