юристом готовят договор выкупа и снятия рабства, Сиви. Я буду свободна!
— Хозяин знает?
— Нет, но Эрик обещал с ним поговорить в ближайшее время. Его не волнует сумма, он готов заплатить любые деньги. Мне еще так никто не говорил, — она шмыгнула носом.
— Не смей ему рассказывать. Пока что. — Приказала ей сухо.
— Но почему?
— Не понимаешь, что Грегори просто так тебя не отпустит?
— Но…Эрик же договорится.
— Он мальчишка. Глупый юнец, — склонилась на уровень ее лица и прошептала: — Эрик даст Грегори только возможность манипулировать им, и все.
— Зачем хозяину манипулировать? — нахмурилась Сарика.
— Идиотка! — толкнула, разворачиваясь к окну. — Идиотка!
— Сиви, не называй меня, пожалуйста, так, — слезы появились в глазах. — Я правда не думаю, что лорд Дисад будет манипулировать Эриком. Я же никчемная распутница, зачем я ему. У меня нет ни магии, как у Аделаиды, ни ума, как у тебя. Честно, не понимаю.
— Внешность, — протянула тихо. — Ты похожа на его жену, Сарика. И он…он не отпустит подобную девушку гулять по свету на свободе. Его желание приобретать уникальные вещи, коллекционировать то, чего нет ни у кого, тебя не отпустит. Если Эрик выкажет желание приобрести тебя, ты обречена, — держать себя в руках оказалось сложно.
— А что мне делать? — растерянно спросила она.
— Молчать. Сарика, просто молчи. Дай мне время, пожалуйста. Не высовывайся. Грегори не позволит нам допустить ошибку. У нас есть только один шанс, и Эрик не тот человек, который сможет играть на этой арене. Просто послушай меня, хорошо?
Она завороженно кивнула. Мне нравилось, что не приходилось на нее влиять. Сарика доверяла. И доверяла полностью.
— Так, значит, мне молчать? — тихо уточнили у меня.
— Именно. Эрику передай то же самое. Нужно делать все скрытно, иначе Грегори уничтожит тебя, малышка.
Мы еще долго сидели и болтали, Сарика восторгалась книгами, подаренными Николасом, и напросилась на выходные в особняк Харитона. Я сама собиралась ее пригласить, мнение мужчины по этому поводу меня мало интересовало. Но думаю, он не был бы против. Миг, в голову врывается чужеродное, отличающееся от привычного сознания.
Мгновенно выпрямляюсь, глядя расфокусировано вперед. Почувствовала это не просто на уровне ментальном, а на энергетическом. Кто-то умирал. Первые мысли Ирты были полны отчаяния и какой-то мрачной решимости. Чужое сознание вторглось навязчивой какофонией и быстро погасло, ударив в голову последним криком.
— Где Ирта?! — воскликнула, встав.
— Она себя плохо чувствовала в последние дни. Сегодня должен состояться осмотр, а до этого ей дали ей отгул, как мне.
— Пески хаоса…
Я сорвалась и выбежала из комнаты, добираясь по длинному коридору к крайней комнате, расположенной ближе к лестнице. На стуки никто не отзывался, где-то в глубине души я хотела верить, что она жива, но…
Взрыв. Дерево разламывается в щепки. Я не жмурюсь, понимая, что защищена Харитоном, но все равно перед лицом появляется чужой, не герцогский щит.
— Там смерть, — прозвучал равнодушный голос.
Ирта висела. Тело безжизненно повисло на толстой веревке. Покачивалась словно маятник. Туда-сюда. Туда-сюда.
— Самоубийство, — вынес вердикт Даниэль.
— Но как? Ошейник… — просипела…напугано?
Магия ошейника не дала бы убить себя, но как Ирта смогла?!
— Она убила себя, потому что болела, — озвучил мои мысли Даниэль. — Сифилис, полагаю? — все было сказано каким-то будничным тоном.
— Нам было приказано ее отгородить от всех, пока лекарь не провел бы осмотр, кто ж знал-то! — воскликнула потворница, появившаяся на звуки.
— Она обошла магию ошейника, — проговорила, пристально разглядывая тело. — Но как?
— Что же творится-то! — воскликнула женщина. — Надо сообщить маркизу!
— Сиви, что там? — к нам бежала Сарика.
«Пошла обратно», — не стала возиться с ней. Марионетка повернулась и вприпрыжку вернулась в комнату.
Весь публичный дом встрепенулся. Убийство надо было скрыть, обезвредить место смерти и избавиться от трупа. Вывезти его посреди дня казалось глупостью, обычно погребальные обряды совершались вечером, а Ирта была почитательницей Мудрого, а не Единого, которому поклонялось большинство граждан империи. Даэнисты, как их называли на языке песков, считали, что после смерти тело человека становится нечистым, соответственно, хоронить его в земле или воде, как делали в Рассветной, или сжигать, как поступали чаще всего в Сумеречной, было запрещено. Они относили тела умерших служителям в «Башни молчания» и оставляли на съедение птицам. Однако рядом были запрещены башни даэнистов. Скорее всего, ее тело вывезут в пустыню, а там уже ее съедят гули или падальщики.
* * *
Под алым взором было неуютно, но я знала, о чем мы оба думали. Если Ирта смогла обойти магию подчинения, значит, сила ошейника ослабла.
— А ведь ты не солгала, — протянул он, изучая меня пристально. — Магия камня начала действовать…
— И почему же на меня она не действует, — огрызнулась, положив руку на горло.
— Предполагаю, что она не работает с ошейниками, связывающими хозяина и раба. Тебя могло убить от такого вмешательства, — отметил без эмоций.
Встал, откидывая высокий хвост назад.
— Что ж, у меня есть много интересного, чтобы рассказать отцу.
— Гав-гав, — кивнула с легкой усмешкой.
Он обернулся. Подошел ближе. Склонился к моему лицу и коснулся рукой щеки. Почти что повторил движение своего шрама на лице, словно хотел оставить его на мне. Не отреагировала никак.
— Как же много ты не знаешь, Мелит. Когда-нибудь ты возненавидишь меня еще больше, чем сейчас, — красные глаза полыхнули доминирующей стихией Даниэля — огнем. — И я очень надеюсь, что в этот момент ты будешь плакать, — усмехнулся он.
— Тебе так важно видеть мои слезы?
— Что может быть лучше страдающего телепата? — руку с моего лица еще не убрали.
— Это был риторический вопрос, — отметила сухо.
— Это был риторический ответ, — ответили мне с той же пугающей усмешкой. Даниэль редко проявлял эмоции, и потому подобное его состояние немного вводило в ступор, взвинчивая всю меня.
— Мы долго так еще стоять будем? — он начинал раздражать.
— Ты ведь собралась к «куклам»?
— Ну и?
— Мне интересно, почему ты посчитала,
